Алеку пришло в голову, что брошенный грузовик был на самом деле не особенно хорошим знаком. Он не вселял в него бодрости.
Грэхем возвращался в «лендровер», наморщив покрытый веснушками лоб. Он прислонился к передней двери автомобиля, которая всё ещё была приоткрыта.
— Ничего, — сказал он. — В кузове несколько инструментов. Всё закрыто.
— Закрыто? — повторил Крис. — Гм.
— Словно они собрались куда-то идти. — Грэхем почесал затылок. — Может быть, у них тоже кончился бензин?
Крис вздохнул Алек откашлялся.
— Возможно, они вернулись в дом, — сказал он.
— Возможно, — ответил Крис. Грэхем наклонился, чтобы снова сесть в «лендровер». Громко захлопнулась дверь. Медленно и осторожно Крис начал объезжать на своём автомобиле препятствие, которое преграждало им дорогу, подпрыгивая на кочках и ухабах, приминая кусты, поднимая столб пыли. Когда они снова оказались на дороге, Алек сказал:
— Я думаю, нам следует поискать следы.
— А? — Грэхем протирал глаза.
— Может быть, они по какой-нибудь причине ушли в кусты.
— Зачем им это делать?
— Не знаю.
— А ты смог бы найти их следы, если это так? — спросил Крис, и Алек тяжело вздохнул:
— Нет, — признался он.
Последовавшее за этим молчание было так же выразительно, как любой комментарий. Алек кусал губы. Он двигались вперёд по потрескавшейся поверхности дороги ещё около десяти минут, прежде чем Алеку пришло в голову, что они приближаются к руслу высохшего ручья. Он почувствовал это инстинктивно, вероятно потому, что перед ними находилась плотная стена деревьев, или потому что он определил одно или два дерева как эвкалипты. Крис выругался, и внезапно они съехали вниз, на дно ручья, подпрыгивая и раскачиваясь. С громким рёвом мотора машина начала медленно карабкаться на противоположный берег. Позади них клубилась пыль. Последний рывок дрожащего от усиленной работы двигателя автомобиля, и они снова оказались на ровной поверхности дороги, которая шла под едва заметным уклоном. Несколько разросшихся кустов стояли теперь так близко к дороге, что можно было проезжать в их тени.
Грэхем потянулся и похлопал по приборной доске.
— Хорошая работа, — с удовлетворением сказал он. — Прекрасная покупка, Крис.
— М-м-м. — Крис пытался объехать несколько глубоких и больших выбоин, оставшихся после долгих лет использования этой дороги. Грэхем повернул голову, обращаясь к Алеку.
— Мы надеялись добраться до Квинсленда, — начал он. — Мы повторяем маршрут экспедиции Берка и Уиллса…
— ЧЁРТ! — Крис с такой силой нажал на педаль тормоза, что они все чуть не стукнулись головой об крышу. Грэхем ударился локтём в бардачок. Алек вскрикнул. Крис сказал:
— О боже. Боже мой…
На дороге были люди — люди и кровь. Там лежала девушка в пёстром летнем платье, покрытом ярко-красными пятнами крови. Они отчётливо видели одну загорелую ногу (голова находилась в тени и была видна не особенно хорошо). Ещё одно неподвижное тело, находившееся на некотором расстоянии от первого, лежало ногами в их сторону. Под ним расплылось большое тёмное пятно, и казалось, будто он упал на бордовое одеяло для пикника.
Грэхем как-то странно и часто задышал.
— О, нет. Нет, — прошептал его брат.
Они смотрели и смотрели. Отдельные детали начинали медленно отпечатываться у них в сознании: коричневый кошелёк, лежавший на дороге; рой мух, кружившихся вокруг тел; заросли серого кустарника, окрасившиеся у корней в ржавый цвет. Тёмные полосы на золотисто-красноватой земле. Блеск какого-то маленького и металлического предмета рядом с ногой женщины.
На ней была одна сандалия — белая, покрытая пылью. Алек тупо подумал: она похожа на одну из сандалий Джанин.
— Так, — хрипло сказал Крис. — Та-а-ак.
Грэхем открыл переднюю дверь автомобиля.
— Эй! — с тревогой крикнул Алек. — Что ты делаешь?
— Что?
— Не выходи из машины, там может кто-нибудь быть!..
Грэхем посмотрел на него неподвижным пустым взглядом, словно Алек болтал полную чушь. Крис положил руку на плечо брата.
— Подожди.
— Крис! — У Грэхема сорвался голос — Может быть, они живы!
— Я знаю. Постой. Подожди… дай мне подумать.
— Ребята, у вас есть ружьё? — спросил Алек. — Этот вопрос показался ему достаточно разумным, но Грэхем отреагировал так, словно на его здравомыслие была брошена тень сомнения.