- Разве близость смерти не научила тебя любить жизнь, некромант? - из темноты вынырнула стройная фигурка с копной антрацитовых волос, и изящные бледные ладони легли на плечи магу. Закончить мысль мужчина не успел. К счастью. А девушка опять звонко захохотала и закружилась вокруг костра в причудливом танце. «Блаенная» - решил мужчина.
- Смотри, некромант, смотри и радуйся, - не унималась Мэб. - Это так просто: просто полюби ночь, полюби танец, полюби жизнь.
И Эйдан смотрел. Смотрел, как, повинуясь неслышимой музыке, взлетает в танце ярко-красная юбка, как босые ступни отбивают в пыли незнакомый ритм, как руки играют с лунным светом и светом костра, как причудливо извивается на траве тонкая черная тень. Смотрел, пока веки не стали неподъемно тяжелыми, и сон не поймал мага в свои сети.
На следующий день хмурый некромант разбудил свою спутницу с рассветом.
- Если быстро выйдем, к вечеру будем на месте, - недовольно пробурчал мужчина. Видимо, сон у костра в сидячем положении не добавил магу оптимизма.
Путь по лесу проходил в атмосфере гораздо более мрачной, чем накануне: небо затянула грязно-серая пелена облаков, птицы замолчали, над землей плыл заунывный волчий вой. Звук шел издали, но ничто не мешало местному зверью со временем подойти поближе и закусить слишком самоуверенными путниками. Именно эта, а так же парочка аналогичных мыслей заставляли Эйдана шипеть, ругаться, но тащить вечно отстающую спутницу вперед, к цели их путешествия. Храм безопасен - так было всегда. Добраться бы... Некромант вздрогнул, увидев, как по сжатой в кулак руке скользят искры силы. Не время терять контроль: искать испуганную девчонку по лесу, полному нечисти, нет никакого желания. А в том, что Мэб испугается и убежит, мужчина не сомневался. Благо, опыт применения силы в присутствии впечатлительных барышень имел. Пусть не большой, зато весьма плачевный. Оставляя позади милю за милей, щурясь на клонящееся к закату солнце и слушая приближающуюся песнь серых охотников, Эйдан все более ясно понимал: не успеть. А раз убежать не получится, то пора действовать. Вот это дерево прекрасно подходит: ствол вдвоем не обхватишь, а корни, кажется, достанут до Сердца Мира. Теперь толкнуть девчонку в объятия лесного исполина, закрыть своей спиной и ждать. Минута, две... на пятой из кустов показались первые звери. Волки - понятно было с самого начала. И волки не простые - в этих местах простого зверья не водится. Злые глаза горят красным, а под серыми шкурами явственно ощущается сила. Дикая, бесконтрольная, но родственная той, которую Эйдан считал частью себя. Мужчина потянулся к ней - к своей магии, сути, к тому, что делало мага магом, позволяла управлять одной из энергий мира. Направишь каплю такой энергии в свежий труп - перед тобой качественный зомби, выпустишь в воздух - болотные огни по всей комнате пляшут. А можно сделать и по-другому, если, конечно, ты стоящий некромант. Эйдан был стоящим, поэтому медленно протянул руку вперед. От плеча до кончиков пальцев по коже бродили искры, отражаясь прозеленью в обычно темных глазах. Тонкий видимый лишь магам луч соединил бледную ладонь и каждого из четвероногих загонщиков, чтобы вернутся к создателю, неся с собой все, что удалось забрать у противника. Не искушенному в чародейских делах наблюдателю показалось бы, что серая братия иссыхает прямо на глазах. Первыми упали самые слабые звери, их затихающий вой заставил Мэб нервно вздрогнуть и уткнутся лицом в закрывающую ее спину. Дольше всех продержался вожак стаи: его оскаленная морда рассыпалась прахом у самой ладони мага.
Когда все было кончено, Эйдан опустился на землю, спрятал лицо в ладонях и тихо прошептал:
- Все, можешь начинать меня ненавидеть.
- За что же? - девушка опустилась на колени рядом с мужчиной и двумя ладонями приподняла его лицо. Глаза Эйдана приобрели свой обычный темно-карий цвет, но впервые за время путешествия смотрели испуганно и несчастно. Банальное сравнение с побитой собакой было уместно как никогда.
- За то, что я убийца, отродье тьмы. За то, что одним своим желанием я могу отправить живое существо на тот свет, за... - повторять слова старосты родной деревни было непривычно больно. Не удивительно, что голос сорвался.
- Глупый, глупый некромант, - неожиданно сильные тонкие руки прижали мага к хрупкому обтянутому алым хлопком плечу,- ну что ты себе навыдумывал. Ты спас мою жизнь. Какое же ты отродье тьмы после этого. Зло оставляет за собой слезы и боль, ты же подарил мне надежду. А теперь пойдем? Ты хотел к вечеру быть на месте.