- А, это нос…Прости. Я думал, ты за этим и пришел.
- Пришел, чтобы ты меня бил?! Делал некрасивым?! – само вырвалось.
- Я просто надеялся, что это пах. Надеялся, что ты сюда вообще больше никогда не захочешь прийти!
- Идиот, - под Севером психованно зашелестела, дернулась и умолкла простыня. - Гимнастика… Какая здесь, на хрен, гимнастика, когда тут ногу некуда поставить, не то что…И че ты спишь под тремя одеялами?!
- Я боюсь простудиться.
- А твоя девушка об этом знает? Варвара, когда придет, тут до ночи будет тебя искать, и спустя пару часов наконец дойдет до основной части. Секс вслепую! А? каково звучит? Есть вечирницы – то для детей, а это секс – чтобы их делать. Секс – это…это...Что это, Север?!
- Это нож, - хладнокровно ответил Север и, наслушавшись оболтуса по самые три одеяла, попытался резко выпрямить ноги, сесть, наконец, на кровати.
А Рес, - хвала Святому! – оказался дураком и всё-таки попал под удар. С глухим стоном выкатился из постели. Северус, так и не встав, в изнеможении откинулся на подушки.
- Ох, что-то мне нехорошо…
- А мне хорошо! – потирая ушибленную скулу, отозвался белобрысый.
- Тошнит. Голова…болит и кружится. Плыву…Дай воды.
- Зачем? Ты уже плывешь.
- В глазах плывет.
- А я говорил: не напивайся перед работой – козлом у начальника станешь.
- Я не пил, - в который раз повторил Север и проглотил подкатившийся комок. Затылок тяжелый, а все эти бесконечные косички, такое чувство, будто еще больше стягивают кожу к самому центру. – Всё по себе меряешь…
- Вообще-то я тебя будить приходил, - оскорбление было слабеньким. Не проняло. - На службу давно пора, спящий ты красавец!
- И как ты меня собирался будить?
- В смысле?
- Ну, как спящего красавца или…
- Тормошить, блин! Тормошить, шут гороховый! И бить, если придется. Хорошенько бить или грохнуть чем-нибудь по самому больному месту. Вот как сейчас, например. Очень хочется! Или облить водой…Тоже неплохо.
- М-да? А зачем тогда лез ко мне целоваться?
- Кто лез? Я лез?! Да ты, да я… - он задохнулся от возмущения. - Я только послушать нагнулся, дышишь еще или нет! Спал как убитый. А потом ты меня ручищами своими, как схватишь; сжал, чуть ли не любовь свою последнюю на белом свете. Так еще и целовать начал! Дакал мне тут под нос! Фу, мерзость какая! Еле увернулся! Ты в следующий раз фантазии-то свои для бабы береги, а не каждому, кто тебя на работу зовет, губы целуй! Андриашу бы это не понравилось!
- А тебе понравилось.
Режес фыркнул.
- Ничего такого я не говорил. Варьке своей глазки строй да в кроватку затягивай, а не меня в постели дави…мокрого места не оставил. Я говорю, что, если б мы сейчас опоздали, он бы нам такую взбучку устроил…
- Да нет больше Варьки! – на время даже перестала болеть голова. Удивительно! – Ты мне когда-нибудь принесешь воды или нет?!
- Как нет? Она…умерла? – просьбу пропустили мимо ушей и на минутку прекратили отплевываться. – Теперь – ты весь мой?
- Нет, конечно. Она меня бросила, - Север поморщился: в животе заурчало. – Записку написала. Всё точно разъяснила, по полочкам; как аптекарь нацарапал. Я ей больше не нужен. Хватит об этом.
- А, - глубокомысленно изрек Режес. Цокнул языком. – Хреново. Что будешь делать?
- В смысле? Сейчас? Режес, ты мне когда-нибудь принесешь воды или…
- А, я говорил…
- Если ты еще раз скажешь «я говорил…», говорить тебе будет нечем, ясно?! Нет, я лучше сам схожу. Чем тебя просить…На коленях надо умолять, чтобы заметил.
- Эй, уважаемый! Мы вообще-то тут на работу опаздываем, - стражник демонстративно тыкнул пальцем на поднимающееся солнце, - а ты ещё и заливаться чем-то удумал. Нас же убьют!
- Хочу и заливаюсь. Не твое дело. Слушай, а чего ты сам-то на службу не идешь? Зачем меня ждешь? Ведь тебе сделают замечание, не мне. А мы пока тут болтаем, пока меня будил – можно было уже половину пути пройти.
- Э…- стражник растерянно пожал плечами. - Я заботливый. Жду тебя внизу. Спускайся. Брюки в руки – и вперед.
- Спасибо, мама, - саркастически хмыкнул Север. – Я не в состоянии. Только встану - голова кружится. Тошнит...
- А ты часом не придуриваешься? Может, отдохнуть захотелось...
- Сейчас я вырву, тогда поверишь?
Сочувствующе и бровки домиком:
- Тогда поверю. Что-то не то съел?
- Понятия не имею...
- Морозит или в жар?
- И то, и другое. Все тело ломит. Живот...
- Болит? Как болит: острая или пульсирующая боль?
- Я не знаю! Я с ней не разговаривал...
- Температура есть?
- Нет. Лоб холодный.
И практикующий лет сорок как минимум врач-профессионал вдохновляюще заключил: