А сидел угрюмый, молчаливый.
Хозяйка, поддавшись примеру Шания, ни о чем Северуса не спрашивала – и без него было, о чем говорить.
А несчастный гость боролся с жаждой выпивки, заталкивал вглубь сознания вкус пива, его горькое послевкусие.
- Постирала вон из ковша в ведро, из ведра обратно. Приготовила. Потом поняла, что в суп кидать нечего, пришлось идти в огород. А в огороде зелени нарвала. И Лофар, ну, помнишь, тот, с деревянной ногой? – говорит, палка какая-то у нас на межи торчит, а вытащить не может – тяжело. Сказал, чтобы я тебе передала – вытащи, а то в темноте наткнемся, и не только Лофар будет с деревянной ногой, тьфу-тьфу-тьфу!
Женщина постучала по столу так, что подскочили миски и с глухим стуком прыгнули обратно.
- Ещё помидоров нарвала: сладкие, чуть не сахар на зубах хрустит!
- А то! Грунтовые, свои, - с гордостью усмехнулся Шаний.
- Да, ещё огурчиков собрала - целых двадцать штук с нескольких побегов.
А помнишь, редис взошел рядом с петуньями? Так вот, я его выдрала. Весь в ботву ушел, гадость такая. А половина ещё и кротом погрызена, представляешь? Потравить надо. Кстати, укроп, который мы садили, затравил всю клубнику... А ещё…
Дальше Север не слушал. Просто боролся сам с собой, с жаждой пьянящего хмеля и деревянной разбитой кружки...
После обеда Шаний пошел выдирать палку. Мальчишек хозяйка отправила в ту же комнату: переписывать какие-то рецепты, учиться чистописанию.
Солнце уже перекатилось на другую сторону, а работать они так и не продолжили. Север решил ни о чем не спрашивать, подождать, что будет. Может, мужичок сам всё объяснит?
Да вот уже и вечер, а он ещё не решил, где ему вообще ночевать.
За какие деньги? За пять медных ему не дадут постели даже в самой дешевой таверне. Это он уже усвоил. Деревня оказалась поселком, поселком, своими размерами больше смахивающим на город, чем на подгорную забытую Святым деревушку.
Можно, конечно, за эти деньги напроситься к кому-нибудь на ночь, но вряд ли кто-то приютит дурнопахнущего, грязного парня, ещё и с арбалетом…Стремно.
Шаний позвал Севера на помощь.
«Палка» оказалась деревянным столбом девять локтей в высоту, воткнутым напротив стыка двух заборов: Лофара и Шания.
Выдрав из засохшей глины столб, последний смахнул со лба пот. Север перевел дыхание.
Мужичок немного постоял, приходя в себя, и взяв столб с обеих сторон, они потащили его к сараю, на дрова. Неважно, кто воткнул его сюда, главное, чтобы его здесь не было. А то кто натолкнется.
Север, глядя в землю, шел за мужичком. Вдруг Шаний резко затормозил. Север выглянул из-за его плеча: мужичок поднимал с земли лист пергамента.
- Поди сюда, посмотри.
С листа таращилась, выведенная, похоже, дрогнувшей рукой, зловещая рожа: спереди не хватает одного зуба; щеку ближе к уху пересекает шрам; сами уши торчат в разные стороны. Поросячьи, малюсенькие глазки смотрели кровожадно, почти бешено. Нос был разбит, а голова перевязана какой-то тряпкой.
- «Юлий Конье копыто. Розыск. Вор, убийца, мошенник, человек со сломанной судьбой и потому стремящийся сломать её остальным. Человек без сердца и жалости, сочувствия и понимания. С отточенным умом, хитростью и потерянными остатками совести, не говоря уже о благородстве. Смешивает с грязью непокорившихся, как траву, как песчинку. Если увидите - бегите. Если не можете – ползите. Спасайте семьи, пока он вас не увидел. За сообщение, где видели в последний раз – 1000 золотых (тому, кто останется в живых). За сообщение, где находится – 1500 золотых (тому, кого найдем в живых). За поимку – 5000 золотых или место при дворе (аналогично). За убийство…исключается, как невозможное».
Шаний привычно усмехнулся, но Север заметил, как он украдкой перекрестился крест-накрест – знаком «от лихого», - и сплюнул через правое плечо: облегчить дело Святого. Ещё бы не заметить, сплюнул-то он прямо на Северуса.
Отерев лицо, Север ещё раз поглядел на рожу: увидишь такую ночью и всю оставшуюся жизнь будешь ходить под себя. А если ещё и подпись прочтешь…Тот, кто её сочинял, явно впечатлительная натура, чтобы не сказать – поэт.
- Слышала, Тань, не отпускай ребят одних. Никуда. Видишь, что добрые люди понаписали?
- Да, конечно…- женщина, шире обычного распахнув глаза, беззвучно шевельнула губами.
- И во двор не пускай, только с тобой. Нет, - Шаний поджал подбородок так резко и сильно, что седые усы дернулись.