- Меня от неё тошнит… - устало пробормотал Север, больше не в силах ничего объяснять. Где-то в затылке ужасно ныло и стучало, горло драла сухость и он, попробовав идти самостоятельно, только ещё больше повис на Шание и уже ничего не говорил, ничем не интересовался.
Шаний кое-как усадил его на треклятые козлы и погнал лошадь быстрее, чем от дома. На этот раз, слегка опершись на плечо золотаря, Север смотрел уже перед собой, стараясь ни о чем не думать. Каждое соображение отдавалось болью.
Почему он лежал? Упал? Заснул и упал? Засмотрелся…Но тогда почему подташнивает? Наверное, ударился о камень…А Шаний перетащил.
Они доехали до развилки, и главный золотарь остановился.
- Два года назад в тридцати шагах от этого места был родник. Он, конечно, не ключом бил, но нам должно хватить. Мы-то с тобой о воде совсем забыли, и фляги у меня с собой нет. А набирать воду в ведра…Можно, конечно, попытаться. Если хорошенько промыть песком, оттереть, как следует; потом ещё продать можно и…Да нет, не получится. Ведра кое-где дырявые, вода выльется, пока дойдем Елколистья. Значит, пойдем сначала к ней – это деревня недалеко отсюда. Только с возом туда не добраться. Она в глубине леса, дороги там узкие. Купим флягу, наберем воды, а потом уже на левую дорожку, к Люцию. Ага? А Клушку вон в тех кустах привяжем. С дороги будет незаметно.
«Нельзя же все время…все время опираться», - подумал Северус и медленно самостоятельно сполз с козел на землю. Сделал пару шагов, ещё три…Сойдет. Не труднее, чем похмелье.
Напившись из ладоней и поплескав в лицо воды, Шаний указал на каменистую, чуть влажную из-за того, что рядом журчит родничок, смесь земли и глины. Присмотревшись, можно было заметить что-то наподобие ступенек: небольшие бугорки в локоть высотой; обвалившиеся по краям, засыпанные землей трухлявые березовые перила-бревна. Узкая дорожка вьется на десять шагов вверх.
Север тоже умылся, намочил себе голову и помотал ею, чтобы мир перед глазами не так активно шатался. И чтобы можно было не считаться калекой полностью, стал самоотверженно подниматься по самодельной лестнице.
За самодельной, два года назад даже бывшей лестницей, растянулась поляна. В центре тропинку заменяла практически прямая, широкая, чтобы уместить двух-трех лошадей, без впадин и ухабов, дорога. Она напоминала одну из тех, которые обычно ведут к озерам или рекам: песок, смешанный с землей, редкие мелкие камни и, если на солнце, то пыль.
Такие дороги нравятся: между соснами гуляют солнечные пятна; по земле, как только подует более сильный ветер, играют тени в кошки-мышки; набирается в сапоги песок и напоминает что-то из детства, из очень далекого, но теплого и такого же быстрого, как песочные часы, детства.
- Лес - солянка четвероногих, - наставительно произнес Шаний. – Здесь и олени, наверное, водятся. Вот бы хоть одного увидеть! Лося-то мы в прошлый спугнули. А олени, говорят, большие, с рогами и в пятнышку. Корову, правда, напоминают, можно спутать…А лося мы с Танечкой сразу опознали! Еле успели отскочить. У него, похоже, брачный период был. Со стороны что-то зашуршало, ветви раздвинулись и…Мы думали - белка. А у той белки морда слишком отъевшаяся, вот и заподозрили.
В пяти шагах дернулись ветки, что-то хрустнуло…Шаний ничего не заметил и продолжал рассказывать. Но Север смотрел на прутья с его запястье толщиной, которые двигались легко, словно от слабого дуновения ветерка…Их кто-то двигал. Белка, ты где?
Еще один куст шевельнулся, что-то упало и ввысь поднялось облачко пыли. Из-за листьев выглянуло что-то коричневое и, судя по форме, острое. Кусты стали раздвигаться…
Север по привычке опустил руку на пояс, где обычно, перетянутые мягкими ремешками, знали своем место ножи. Ключевое слово – знали…Поздно соображать, что их ты выложил где-то неделю назад. Ты уже больше этим не занимаешься, от греха подальше! Твоя реакция не реакция, а пояс пустой…Ты же всё забыл. И забыл, что выложил.
Времени отскочить почти не оставалось: нужно ещё и Шания прихватить. Не меньше, чем три локтя. И высокие сильные рога уже раздвигают кусты…
Север приготовился подпрыгнуть к напарнику, кое-как оттянуть его подальше, хотя бы в сторону…
- Люди добрые, люди!
Лось был в платке и разговаривал. Север опешил. Хорошо, что не прыгнул.
Лось была девочка.
- Лю-ю-юди! - заорал бывший лось, наткнулся на живот Шания и поднял свои большие карие глаза.
- Людь, - по привычке заорала девчонка, почти в самое ухо незнакомого мужика.
- Спасите!
- Кого спасать? Детка, что случилось? – Шаний усадил громогласную на ближайший пенек и ласково, но настойчиво отцепил девочку от своего рукава.