Север, больше по привычке, слушал молча. Девчонка вовсе не похожа на лося, особенно в брачный период. Хотя, если присмотреться…Эти глаза, растрепанные волосы и коричневатый рога-платок…?
- А вы точно не разбойники? – прищурилась девчонка и перевела взгляд на Севера. Почему, если разбойники, то обязательно он?!
Она оттопырила нижнюю губу:
- А то, если воры-злодеи, я свои права знаю! У меня дедушка в старостах два года ходил, и тетя с бабушкой доклад обсуждали, а я подсказывала, да-да, подсказывала. Я и расследование проводила, и записывала, всё делала. Даже про зайца все разгадала, кто капусту воровал, хотя до этого никто не знал про следы …
С последними словами она скривила губы в глупой улыбке и глянула на Шания больше с любопытством, чем со страхом.
- Успокойся, девочка. Мы точно не разбойники, не надо нас разгадывать. Мы в Елколистье ехали, а тут ты прямо на дорогу выскакиваешь! Что случилось-то?
- Нет, ну, если вы меня привяжите вон к тому дереву, - девчонка, которой было не больше девяти, нервно хихикнула в кулак и кивнула куда-то в сторону. – Я веревки распутаю и сбегу. Хорошо умею распутывать. Мы как-то с девочками гуляли, нужно было лодку отвязать, чтобы вытащить человека, и я отвязала, да-да. А вот если по-настоящему привязывать, так это надо делать специальный узел и примотать потом к чему-то крепкому. А у вас этого не выйдет, у вас нет такой веревки. Вот у меня в Елке есть: такая длинная, даже дядю Юну выдерживала! Он как-то на залез дерево, а я…
- Подожди…Мы не собираемся тебя привязывать…
- Так я все равно сбегу, куда бы вы не привязали! Меня же дядька Юна учил! Его все в Елколистье знают! Если уж дядька куда залез – ждите к вечеру. Он же на самое высокое дерево заберется, хлеба с сыром, воды наберет и до вечера там, коров пасет. Все знают: если что случится, кликай дядьку Юну! А я с ним почти везде пересидела: и на ясенях, и под березой. Даже на клен раз залезали…Мама правда ругалась-ругалась, стирала-стирала, но против дядьки Юны никуда! Он добрый. Всех свиней в Елке вылечил! И мамину тоже. Захворала она раз, так дядька Юна…Ой! Стыд-то какой!
- Какой стыд? – Шаний не сразу сообразил. Затупел он, пока слушал…
- Да мне же бежать надо! А я тут с вами расселась! Что ж вы меня не одернули-то, а?! А еще не разбойниками звутся…эх, вы! Мне надо бежать, искать повитуху. Она рожает!
- Кто, повитуха?
- Нет, матерь рожает! Матерь Святостая! - девчонка засуетилась, пытаясь одновременно осенить себя знаком Святого, вырваться из руки Шания и убежать хоть куда-нибудь, лишь бы скорее.
- Детка, погоди! Может, тебе чем помочь? Самое близкое – Предгорье, а мы от него полдня сюда ехали. Так мы ехали, а не пешком шли.
- Да я бежать буду! Хотите посмотреть, как я бегаю? Меня ещё ни одна собака, - их у тети Кавры многовато будет, - не догнала! Я и наперегонки с Мишной Цыть гонялась. И она не догнала!
- Тебя как зовут-то?
- Анлипа, а что?
- Анлип, может, тебя довезти до Предгорья? Тут недалеко…
- А там повитухи нет…
- С чего ты взяла?
- Так Дядька Юна уже там был. Вчера. Повитуха родила, вот и не может. Думали, дотерпит, - она ж сильная очень, двух свиней одним махом поднимает, - а тут не утерпела. Мне до Лучихи сказали бежать, может, там кто будет.
- Так до Лучихи ехать почти три часа! Как ты туда хотела добежать?
- А у меня карта есть, вот, - из-за пазухи с гордостью вынули вдвое свернутый листок: потрепанный, кое-где оборванный, в мелких черных пятнах. Под каждым из них аккуратно выводилось: Елколистье, Предгорье, Лучиха, Город. Все три пятнышка встали в хоровод вокруг Елки, и нацарапанные чем-то острым линии-расстояния между ними оказались одинаковыми, ровно в два пальца. Вспомнив ту карту, по который он сам добирался до Предгорья, Север заподозрил, что карты, в общем-то, – особый вид творчества: и рисуется, и мажется, и душу согревает. А то, что до Города купцы целыми неделями добираются, и Шаний поэтому за несколько месяцев вперед жене подарок заказывает, а до Листья они за пять часов дотряслись, не считая того, что полчаса Шаний приводил его в порядок и четверть часа уделил Клуше, - это ничего, это передающееся из поколения в поколение искусство народа, лапти греющее у печи!
Увидев листок творчества, Шаний усмехнулся в усы и, погладив девчонку по голове, успокаивающе махнул рукой:
- Я своих двоих принимал, уж как-то с одним справлюсь. Или с одной. Ты кого хочешь: мальчика али девочку?
Анлипа уставилась на него большими глазами и, вновь скривив губы, неуверенно ответила: