Север недовольно её смахнул, чтоб не мешала видеть, и сделал ещё одну попытку. Снова осторожно взялся за ручку, но почувствовав, что на неё с воплем напирают с другой стороны, на всякий случай отошел за угол. И как оказалось, не зря.
Мимо пронеслось нечто красное, глухо ударилось о землю. Что-то хрустнуло. Присмотревшись, Северус обнаружил, что красным была только рубаха мужика. Из носа, из уголка рта у него текла кровь и, запекаясь на губах, стекала в дорожную пыль. Сам он тихо застонал и попытался повернуть неестественно лежащую руку, но не успел. В спину с диким ревом воткнулся нож, и за мужиком вылетело ещё одно тело, с таким же ножом в груди.
- Но, позвольте. Прошу вас, может, мы…
Север распознал в этих дрожащих интонациях голос Люция.
- Что «мы», хрен собачий?! Ты скажи, я похож на хрена?
- Н-нет…
- Так че ж тогда мы, а?!
Еще удар, визг, стоны. И, кажется, предсмертный хрип отца белобрысого…
С крыльца, ругаясь и матерясь, начали спускаться не первой молодости сапоги. Один из них, видимо, давно не чищенный, наступил на руку вылетевшего из проема мужика. Тот должного сопротивление не оказал.
- Всех убью! Где тут сортир, черт его подери?!
Сортир находился на заднем дворе.
Первая реакция - бежать, спрятаться, укрыться. Выронив цыпленка, Север с колотящимся сердцем забежал в первую кабинку, хлопнул дверью и как можно скорее задвинул задвижку.
Снаружи, совсем рядом, послышались тяжелые шаги, звук падающего тела и злобное «кукареку».
- Ах, ты, скотина кривошейная! Сейчас я тебе гребень на перья-то натяну!
Север часто дышал и, несмотря на ужасную вонь, закинул голову и несколько раз глубоко вдохнул. Открыв глаза, чуть выше своего роста заметил маленькое окошко для проветривания. Север приподнялся на цыпочках и, не сильно прислоняясь, выглянул наружу.
Похоже, мужик в грязных сапогах выполнил своё обещание. Севера чуть не стошнило.
Петухоненавистник хищно улыбнулся, и стало отчетливо видно: спереди у него не хватает одного зуба. И почти до уха тянется шрам, разбивая лицо на две половинки. В глазах бегали какие-то бешеные, почти дикие искорки. Почти такие же, как на том объявлении.
- Ну, кто тут еще? Всех запорю! – обратился он к обломкам швабр.
Север посмотрел на деревяшки, и только сейчас заметил, что они как-то странно лежат. Как будто парят в воздухе. Даже из такого маленького отверстия можно было разглядеть трясущуюся верхушку поварского колпака и чьи-то тонкие пальцы.
- А, ну, шевели своей дряблостью! Если сам вытащу – будешь кривошейным!
Север сразу же вспомнил темно-красный, переливающийся на солнце гребень, такую же рубаху вылетевшего из проема мужика, липкий, сковывающий страх, обволакивающий и накрывающий…Тебя обмотали чем-то крепким, приостановили все движения, намотали ещё, почти связали, зажали, стянули. Будешь таким же, как мужики на дороге: красными, мокрыми от толчков крови, пыльными, потому что нельзя поднять искривленную руку и умыться. Зарежут.
В районе груди странно защекотало, словно просясь наружу, раздражая нервы, и Север уже в который раз ощутил неприятный, подкатывающий к горлу комок. Но его не тошнило. Такое чувство, будто-то ты кого-то приютил в себе, а теперь ему пора выходить. Приютил, как бездомного котенка. Или взрослую кошку.
По коже провели острым ногтем, оцарапывая, поддевая и дразня. Рядом никого не было, и быть не могло. Сортир заперт изнутри; снаружи калечит убийца. Захотелось растереть всё тело, чтобы от этого избавится. Север быстро провел ладонью по руке, но проклятое ощущение никуда не делось, ноготь только стал больше и острее и требовательно вспарывал сухожилия, чтобы выйти, чтобы разорвать ненавистную преграду. Север резко вскинул голову: запах помоев сделался ещё сильнее, проникая в каждую клеточку организма.
Северус задышал часто, с силой мотнул головой, пытаясь избавится от всего того, что раздирало его на куски, отвлечь себя от немой уверенности, что сейчас задохнется в несуществующем коконе…А если от этого и не умрет, то мягкие подушечки лап, которые он уже чувствовал под своими ладонями, хотя руки по-прежнему оставались на месте, его доконают, сведут с ума. Резко развернулся, сделал шаг вперед и…понял, что соскальзывает. Дешевые, неотесанные доски. Нога проехалась на полтора шага вперед и, не ощутив под собой опоры, потянула вторую. Дыхание сперло, Север зажмурил глаза. Он ударится о пол, будет больно. Полетит прямо в черную дырку. Непонятно, какая она. Там темно. Мокро. Там кто-то есть. Липкий кокон…Слегка кисловатый запах. Он не выберется.