- Папу…
- Отец не отец – человек он для многих. Это, конечно, не очень хорошо, но…Каждый решает для себя. Вот и для него он оказался просто человеком.
Просто человеком…А кем был для него Крин?
- Ну, ладно, забыли-потушили. Его вина все равно не доказана. Пусть Святой руки марает в том, что мы возим…А награда там, кажется, тысяч в пять? Тебе она причитается по праву, друг.
- Я уже отправил вестника. Но, скорей всего, будет только завтра. Если повезет.
- Какого вестника? Дурень, можно ж было голубя отправить, - ласково прошелестел Шаний.
- Какого голубя? - на этот раз пришел черед удивляться Севера. Голубка – это да, они сообразительные, с крыльями-переливками. Но чтоб туповатые, горбоносые голуби разносили срочные вести? - Он же не долетит. Врежется в первую ветку, а вестью удушится. Чтоб не мучиться. Это у них инстинктом самосохранения называется.
- С чего ты взял? Да, они не такие умные, как их жены, но своё дело знают. Вот если эта дорога голубю незнакома и в голове не проложен маршрут, то он летать будет, как мы с тобой. А если с ним девочку отправить– та сориентируется на месте, и парень привыкнет. Мужики дешевле. Так тебе никто о них не рассказал?
Север помотал головой.
- Тогда пошли. В Елколистье есть старая голубятня, ей заправляет староста. Может, подскажет.
- Кстати, как прошли роды?
- Роды? Ой…Кому рассказать, не поверят, - Шаний махнул рукой и указал в сторону заходящего солнца. – Нам туда.
- Плохо, что ли? Что-то пошло не так?
- Нет, понимаешь, самое смешное, они прошли весело! Так, что мне потом часа три хотелось молчать, веришь? Девчонка рассказывала анекдоты, и теперь мы смело можем идти к любому из её родственников, знакомых и просто гостей. Я теперь знаю, где кто живет, чем занимается, и почему тетя Марша платье шиворот-навыворот носит. Она сказала, что таким образом подбадривает маму и папу, который все норовил лицом слиться с белой печкой.
Север безнадежно улыбнулся:
- А заткнуть её никак нельзя было?
- Можно…Но она дитя неразумное, это раз. А во-вторых, там какая-то бабка была, они её слушали. Она постоянно советовала Анлипе болтать ещё больше и громче, чтобы отогнать злых духов. Под конец мне уже самому хотелось стать этим самым злобным духом, чтоб меня прогнали оттуда на фиг! Роженица никого не слышала, кричала, хотя лучше было бы петь: так ребенку выходить не страшно. Хороший мальчик уродился. А меня еще долго отпускать не хотели, а как узнали, что случилось, так сами и довезли. Давай поедем, пока солнце не село.
- А Копыто? Он же здесь один останется. В погребе…
- Если ты думаешь, что ему будет очень одиноко, давай попросим того дядьку, что меня подвозил, за ним присмотреть. Хороший мужик: так гнал, что думал - не доеду. Во всех грехах своих признался, даже в тех, что не совершал.
Как только Шаний забрался на козлы, Север не удержался:
- Почему?
- Что почему?
- Почему тетка Марша носит платья наизнанку?
Кажется, Шаний удивился, хотя по его глазам этого понять было невозможно: то ли издевается, то ли и вправду не поймет. И тихо прошептал:
- Боится испачкать!
Дом елкинского старосты был…Хорошо, что он просто был. Немного покосившийся, с грибами под козырьком крыши, облупившийся по краям, но с отменно выбеленным дымоходом. Ночью он становился своеобразным ориентиром, меткой для таких, как они с Шанием. И что странно, вокруг было полным-полно цветов. Просто ярких, немного бледных, с оборванными краями и...На этом познания Севера в цветах определенно заканчивались. Еще был одуванчик. В цветах вообще две категории: те, что от одуванчика отличаются, и сам одуван. Вот травы, это другое дело…Там целое море запаха и цвета. Это полезно, это нужно. А не палисадник вокруг дома. И этим не поможешь, когда загноится рана, а лекарь будет на съезде в Братске.
Но цветы, хоть и такие пустые, были единственным украшением этого дома, если не считать хозяев.
- Радости просим! Заходите, вытирайтесь, не стесняйтесь!
Пятьдесят-шестьдесят, не больше. Он улыбался приветливо, сладко, так, как будто от этого зависела чья-то жизнь, а смелости на что-то тяжелое или стреляющее у него не хватало. Улыбка существовала отдельно от чуть настороженных глазок.
- Проходите к столу. И что вам нужно, гости дор…- взгляд скользнул по рабочим сапогам золотарей, кое-где разорванной, в розоватых каплях рубахе Севера, - гости?
Видимо, гости здесь бывают и подороже.
Из-за спины выглянула женщина чуть младше самого хозяина. В вычищенном переднике, со сложенными в замок руками, она окидывала их любопытным, каким-то детским взглядом.