- Приступишь сейчас, добро?
- Добро.
…Кажется, день четвертый, хотя звучит как-то по-тюремному.
Решил вести дневник, мало ли. Вдруг женюсь, заведу детей, внуков (как хомячков, что ли?), потом помру на каком-нибудь задании или от старости, а им ведь интересно, какой у них был отец, дед (сильно режет слух), захотят про меня что-нибудь узнать…Ну, а здесь дневник, дневник Северуса: примерного отца и отличного деда. Угу, любим, скорбим, помним. И регулярно поминаем.
Когда-то была война. Когда, Севера нужным уведомить не сочли. Андриаш сказал что-то вроде: мой дед там был, прадед тоже, а я нет, а посему не помню.
Тогда было несколько крупных районов, и у каждого как минимум три-пять поселений в ведении: защита, охрана, снабжение. Братск считался сильнейшим после Города с Княжем – приморского порта. С Городом они не поделили Камнеполье. Вроде и делить-то нечего: почва не ахти, вересковые холмы и дома деревянные. Но твердая смола или заклейщик, как её обозвали камнепольцы очень хотела стать известной. Изоляция дерева, водонепроницаемость, смазка, скрепление наконечников копий, стрел, - она может практически всё. Почему бы тогда не прославится?
Камнеполье известно своей посудой, мозаикой и метающим оружием. К тому же на этой смоле каким-то образом селится вереск, который если измельчить и выпить с настойкой липака, растворяет в мочевом пузыре и почках камни. Именно поэтому – Камнеполье. Но другие вересковые пустоши, хоть все перепробуй, не обладают таким эффектом, не тот состав. Растение как-то приспособилось к условиям и «завязалось» на заклейщика. Только с ним может сделать то, чего не могут другие.
Пока заклейщика нигде не нашли. А Братск – постоялый двор для лекарей. Город – самый могущественный со времен правления рода Анатоля, нужно же держать основные ресурсы страны в собственных руках.
Это продолжалось долго, с перерывами в два-три года. Сейчас Город с вереском, без камней в почках и успешной внешней экономикой. Но столичным жителям надоело строить и разбирать казармы: их оставили. Мало ли, когда и кому еще вздумается воевать, а время-то не железное….
В казарму его с Ресом и поселили. Почему и кто решил, что они с ним подружились, Север не знал. Но из рядовых стражей молодой, перспективный «новичок» больше никого не знал.
Один большой зал, несколько кроватей.
- Ты не бойся, - махнул ему Рес. – Кто на пьянку, кто по бабам. Из десяти один останется.
Два этажа. Бесплатный обед в таверне, как одному из звеньев государственной безопасности. По долгу службы, по закону Города несколько прибыльных на протяжении года заведений выбирают под опеку одни из восьми ворот (соответственно сторонам света).
Вечером приходил Делед. Они о чем-то там спорили с Ресом. Кажется, о Марке.
…- Ну, так я ж герой! Первый парень на алебарде. Не, с алебардой в смысле. Вот я намазался травой, как она говорит – помогает, прихожу к ней, а она…
- Эй, Северус. Иди сюда.
Север глянул в смотровую – окошко чуть больше обычного: замечать входящих-выходящих. Андриаш стоял возле шаговых, отмеряющих дорогу, столбов и подзывал рукой новичка. Середина дня. Солнце припекает так, что Север удивляется, как там Святой ещё не зажарился.
А Рес, заставляя впечатляться и уважать, уже который раз рассказывал ему о своих похождениях. В конце историй у Севера постоянно возникало ощущение, что Ресу надо, ну, просто невозможно не поклониться: лишь наиболее рьяный и единственно верный последователь Святого истинно достоин поклонения широкобедрых.
Как красным девицам, ждущего своего молодца из дальнего похода, перегибаться через оконную раму было очень смешно, особенно, если сложить смиренно ручки и повязать на голову платочек. «Ау, любимый, я тут! Я вся твоя, а всё, что не твое, прости, отдала другому!» Правда, отчитываться потом за каждого «милого» тоже тебе.
Задача стражи – пограничная: зеленая печать в форме дубового листа на разрешении на въезд – все в порядке и печать красная в форме листа кленового – если не в порядке. Далее – к старосте городскому, если собираешься осуществлять в Городе какую-то деятельность: торговать, строить общезначимые объекты, устраиваться на работу, официально сплетничать.
Андриаш контролировал стражу, все смены отчитывались именно ему. Если был какой-то спорный случай, жалобы на ребят или требовалось обратиться в городское представительство других стран – сначала нужно было идти к начальнику. Впрочем, ждать его приходилось иногда неимоверно долго. И пока он неспешно доедал свой пятый мясной бутерброд, от этого могла зависеть чья-то судьба. А если тот, кто стремился попасть в город, проносил с собой опасное оружие – оружие отправлялось на полигон: для тренировки бойцов до полного выяснения обстоятельств.