И кто это в столь чудное времечко не спит? Кому шею намаслить, а?! Кто под ноги себе не смотрит?!
Что-то мягкое, теплое и пушистое ткнулось в Северову спину. Прямо, как кошка.
«Нет», - сказало сидящее внутри животное и аж дугой изогнулось от насыщенного запаха, - «Бергамот».
Под вытянутую из штанов рубаху безжалостно задувал ветер. Через тонкую ткань Север еще лучше чувствовал и упругость, и теплоту внезапной преграды.
Мужик, кому не спится?! Под ноги надо смотреть, а не по кабакам шляться! У Севера с этим строго: раз, два и ты из кабака летишь в канаву. Три, четыре, и ты уже постоянный клиент кузницы «От Зои». Навсегда и пожизненно.
Сейчас ты уснешь прямо тут, да, и снотворное тебе не понадобится. Дай только выпутаться из шарфа.
- Извините, - тихо произнес над ухом чей-то голос.
Не вытерпев бестолковых попыток развязать эту чертову часть гардероба, Север резко
повернулся. Изо рта выпал ремень от сумки, оставив после себя привкус железа. Телогрейка, ничем больше не сдерживаемая, медленно сползала вниз. А проклятый шарф и косы теребил ветер: те постоянно бились ему в лицо.
Там, куда случайно глянул Север – ох, не надо было смотреть, - блестела снежинками ярко-оранжевая меховая шапка, под ней - черные кудри, а между ними темно-карие глаза. Они были такими яркими и большими, что казалось, если вдруг будешь долго в них смотреть, то это вовсе и не глаза, а целый мир. И теперь почему-то он тебя окружает: легкий, темный, но не мрачный, как все время казалось Северу, когда он смотрел в отражение своих глаз: своих он почему-то боялся – темные.
Невозможно себе представить, но, похоже, блестело абсолютно всё! Северу так показалось. Разжигалось, искрилось, играло и всё больше удивлялось такому чуду…
- Здравствуйте, - тихо сказал Север. Он хоть не про себя это сказал? Только что ведь сердился…
Она, кажется, услышала.
- Здрасьте, - игриво ответила девушка и поправила съехавшую на бок шапку. Северу вдруг захотелось тоже её поправить, ох, как захотелось дотронуться…
Она улыбнулась. Хотя улыбнулось как будто всё вместе, засияло. Или это у него уже в голове так засияло…
Неизвестная опустила глаза, переступила с носков на пятки, видимо, не зная, что ещё можно сказать такого, чтобы Север перестал на неё неприлично таращится, а уйти сразу вроде как неприлично тоже… Снова посмотрела ему в глаза. Кажется, она чего-то ждала, но сказать не решалась.
У неё тонкие губы. Блестящие – и не только они! - глаза и яркая шапка. Всё это Север стал считать красивым. Святой, оно действительно красивое!
Святой сокрушенно помотал головой. Даже покрутил у виска пальцем…Ничего не помогло. Что ж, а потом люди – или оборотни, - всё сокрушаются, не выручил, мол, Святой. И че тут сделаешь? Только крутить пальцем и остается…Псих.
Может, она с ним прогуляется? Может, захочет пойти в таверну? Может, она туда и шла? От неё ведь всё танцует и поёт, всё пускается в пляс.
Наверное, она ужасно гибкая, проворная. Быстрая, ловкая и игривая. Такая интересная…Может, она очень веселая, легкая, умеет дружить с остальными, любит жизнь и заводит других? Душа компании? Любит петь? Любит петь и любит свет: яркость, ясность, ярость жизни…Все на «я». Веселая, смеющаяся, всегда простая и понятная. Легкая! Всегда найдет, о чем поболтать или спросить. Что обсудить и как разговорить собеседника. Всегда докажет, что её мнение самое верное, но настаивать на своем не будет. Всегда рада помочь другим, сожалеть третьим и участвовать в чем-то явно активном. Черт, она ему нравится…Конкретно нравится. Черт.
Северус уже перебрал все варианты. Так какая же ты, свет?
Девушка сжала губы. Сделала глазами полукруг и остановила их на Севере. Пожала плечами.
- Может, вам помочь? - видимо, устала от ожидания. Закусила губу, поглядел Северу куда-то под ноги и медленно подняла взгляд…улыбнулась.
Север чуть не упал. Святой, спасибо тебе! Огромная тебе до колен благодарность за сегодня, за сильные и устойчивые конечности (которых две) при ушедшей на время голове…Мог бы – поклонился бы.
Красота: сильная, легкая и стремительная как огонь. Север чуть не закашлялся. У него почему-то ужасно защекотало в животе и стало неимоверно душно даже на улице. Даже без козы на теле и с развевающейся по ветру рубашкой.