- Ничего себе! – восхищенно сказала Юля. – Вот это я понимаю бонус в Игре. За такой бонус стоит и постараться. – Пока Юля с Олимпиадой обсуждали Алевтину, та словно статуя, стояла у зеркала и молча смотрела на себя.
- Алевтина! – не на шутку перепугалась Олимпиада. – Что с тобой?
- Я… я… так это правда? – наконец отмерла Алевтина. – Я вам вроде бы верила, но внутри сомневалась, - тихо призналась женщина. – Думала, может какая-то заразная форма сумасшествия и мы все втроем свихнулись… особенно Олимпиада. Она последнее время куда-то все время бегала, ни на кого не смотрела, ни с кем не здоровалась, Танечка (выдра с носом, которая зажимала его, проходя мимо Олимпиады) даже один раз посмотрела ей вслед и покрутила пальцем у виска.
- Знаешь, что, моя милая… - глаза Олимпиады сузились от гнева и обиды. Она не любила, когда сомневались в ее умственных способностях, не любила, когда ее обсуждали за спиной, не любила когда за ней следили, а тут оказывается, целый заговор, оказывается, она находилась под прицелом многих глаз и эти глаза смотрели за ней отнюдь недоброжелательно. Ярость всколыхнулась в ее душе, она уже собралась этой неблагодарной негодяйке Алевтине указать на дверь, когда Юля (видимо почувствовав назревающий скандал) быстро спросила:
- Алевтина Юрьевна, а как вы должны помогать людям, Игра не уточнила?
- Нет. Не уточнено. Просто сказано в задании, что я должна помочь шестерым людям.
- Как все прекрасно сложилось, - ехидно встряла Олимпиада. – Наблюдательность, невидимость – красота! Ходи подслушивай, кто и что натворил, а потом доноси на них – вот и помощь… полиции.
- Олимпиада, ну зачем ты так говоришь? – укоризненно спросила Алевтина, но увидев поджатые губы женщины, искренне сказала: - Если я тебя обидела или задела, прости меня. Я так ошарашена всем, никак не могу прийти в себя. – Ее слова успокоили Олимпиаду, она вздохнула, помолчала, обдумывая задание Алевтины и вдруг с радостью сказала:
- Да все же просто! Юле нужно три раза применить новое умение «исцеление», но применить его так, чтобы никто не догадался, что именно от нее исходит выздоровление… нам только журналистов и телекамер здесь не хватало, объяснила она. – Ты, Алевтина знаешь всех и можешь помочь Юле найти тех, к кому она могла бы незаметно применить новое умение. Скажешь, что она твоя двоюродная племянница или еще что-нибудь такое. – Алевтина кивнула, уловив главное. – Кроме этого, - продолжала Олимпиада, - я не рассказывала, но мои задания заключались в том, чтобы продать весь хлам из квартиры и потратить эти деньги на что-то действительно нужное. Вот сейчас мне нужно продать вещей на три тысячи пятьсот рублей. Посмотри Алевтина, может кому-то из соседей нужны какие-то из этих вещей? – Олимпиада обвела пространство рукой. – Вот аквариум, вот удочки, вот приемник, вот пластинки, вот велосипед и швейная старая машинка с ножным управлением. Поможешь Юле использовать Исцеление, а мне продать какие-то вещи, и тебе это Игра засчитает, как помощь людям! – Алевтина внимательно слушала Олимпиаду, вникая в каждое слово, но когда Олимпиада упомянула о своих вещах, глаза Алевтины наполнились гневом, и она совсем другим, жестким и твердым голосом сказала:
- Кстати о продажах. Когда ты мне передавала ключи от сарая, и мы вместе осматривали его - лампочка была на месте и прекрасно светила. Мы договорились, что я покупаю сарай в том виде, в каком он был в тот момент, значит, я купила сарай с целой лампочкой! – Алевтина выделила интонацией слово «целой», намекая на то, что Олимпиаде не удастся всучить ей перегоревшую. - Однако, продолжала Алевтина, - когда я снова спустилась в сарай, лампочки уже не было. Это ты выкрутила ее, - ткнула она пальцем в Олимпиаду. – Когда только успела непонятно, - с досадой добавила она.
- И что? – как можно простодушнее спросила Олимпиада, сделав возможно удивленное и непонимающее лицо.
- А то, что ты должна вернуть лампочку! – безапелляционно сказала Алевтина.
- С какой стати? – поразилась Олимпиада от всего сердца. Выкручивание лампочки было продуманной заранее спланированной, и очень сложной в исполнении, операцией, результаты которой Олимпиада совершенно не желала терять.
…Она сразу решила забрать лампочку, но сарай нужно было показать покупателю, а с фонариком это было сделать сложно, тогда Олимпиада и решила по-тихому выкрутить лампочку, после того как осмотр будет закончен. Появлялось небольшое окно, когда Алевтина направлялась к выходу из подвала, а она, Олимпиада закрывала замок на двери. Вот в этот самый момент она и прошмыгнула в сарай. Лампочка висела на длинном проводе и подняв руки до нее можно было дотянуться, так что с тем, чтобы достать до лампочки, проблем не было. Проблема заключалась в другом – лампочка была раскаленной и голыми руками до нее было не дотронуться. Поэтому Олимпиаде пришлось запастись толстым шерстяным носком и только так она смогла осуществить задуманное, засунув лампочку (все еще закутанную в носок), в Тайное Хранилище (поэтому-то Алевтина, увидев, что у Олимпиады ничего нет в руках, не заподозрила подлого обмана). И что теперь эту с таким трудом добытую лампочку вот так просто отдать?! Да ни за что!