- Ты продала мне сарай вместе с лампочкой, так что будь добра, верни ее на место, - слегка повысив голос, сказала Алевтина.
- Там не только лампочка была, - ехидно оскалилась Олимпиада, - там было еще много засушенных скелетов мышей, тараканов и пауков, если тебе так нужно, я не поленюсь из мусорки достать пакет, в который я их смела и могу тебе даже за пазуху их засунуть! – в полный голос, со всем раздольем разливающегося и набирающего силу скандала, предложила Олимпиада.
- Мышей можешь засунуть за пазуху себе, мне же просто отдай мою лампочку!
- Пожалуйста! – вдруг отчаянно пискнула Юля, находящаяся от криков женщин в полуобморочном состоянии. – Я вам за две, нет за три или четыре лампочки заплачу, я вам пять лампочек куплю, только не ругайтесь! – Женщины одновременно посмотрели на Юлю, но увы, столь щедрое предложение оставило их совершенно равнодушными. Секунду помолчав они начали ругаться с удвоенной силой, в ход пошли воспоминания начиная с годичной и заканчивая много годичной давностью. – Алевтина Юрьевна! – сложив руки в молящем жесте сказала Юля. – Олимпиада Андреевна спасла вас, когда вам стало плохо, это она быстро сориентировалась и попросила меня принять новое умение, потом вложить в него очки и исцелить вас. Если бы не она…
- А причем здесь это? – удивилась Алевтина. – Если бы такое было в моих силах, я бы ей тоже жизнь спасла. Пойми, Юля, сейчас в этом споре речь идет о ПРИНЦИПАХ! Вот смотри, —неожиданно спокойным голосом продолжила Алевтина. – Олимпиада хочет, чтобы я помогла ей найти людей, которые купят ее вещи, а теперь представь ситуацию, нашла я покупателей, допустим на приемник. Люди купили его, открывают, а Олимпиада выдрала все внутренности, чтобы и их еще кому-то продать. В каком я тогда окажусь положении? Понимаешь, Юля, в данный момент я говорю о ДОВЕРИИ! – произнося все эти слова Алевтина смотрела только на Юлю, и поэтому не видела, как сначала Олимпиада побелела от гнева, а потом... покраснела, поскольку отрицать, что в словах Алевтины есть доля правды, было глупо.
— Вот же гадина, - громко с чувством, в пустоту, сказала Олимпиада, понимая, что проиграла в споре. Она хотела достать лампочку и швырнуть его этой въедливой карге в лицо, но… лампочка была завернута в носок и оставалась такой же раскаленной, как в тот момент, когда Олимпиада ее выкрутила. Так что пришлось идти в другую комнату, охлаждать лампочку (хорошо, что как раз время подоспело), и тогда уже с гордым видом вручать лампочку этой зануде. Алевтина спокойно положила лампочку в сумку, сказав между прочим, что, если лампочка окажется перегоревшей, она снова придет за целой. Олимпиада скрипнула зубами, но промолчала и тут Алевтина удивленно сказала:
- Мне предлагают открыть ветку развития «Голос Совести», и что мне делать? – Олимпиада, которой ничуть не улыбалось, чтобы Алевтина становилась голосом совести, быстро сказала:
- А у тебя есть свободные очки?
- Нет.
- Ну так и говорить не о чем! – довольным голосом ответила Олимпиада.
Ч. 1 Гл. 8
Глава 8
- Я… я, наверно, пойду, - тихо, едва слышно прошептала Юля. – Мне что-то нехорошо.
- Никуда ты не пойдешь, - отрезала Олимпиада. Она поняла, что Юле стало не по себе, после того как она поругалась с Алевтиной. Олимпиада вспомнила, как Юля рассказывала, что она сидит одна в полной тишине днями и ночами и только так чувствует себя спокойно и защищенно. Вспомнила Олимпиада и о том, как Юля дрожащим голосом, с нотками ужаса перечисляла условия своего задания, которое заключалось в том, что Юля должна отойти как можно дальше от своего дома и вступить в беседу с некоторым количеством незнакомых людей.
Понятно, что ссора двух крикливых женщин привела ее не просто в замешательство, а в настоящий панический ужас, от которого Юля мечтала избавиться вырвавшись из этого дома и закопавшись в своей маленькой и тихой квартирке.
- Никуда ты не пойдешь, - снова твердо повторила Олимпиада, а потом спокойно, словно пять минут назад не собиралась сживать со свету Алевтину, выдравшую у нее лампочку прямо из горла (надо прямо сказать за долгую жизнь Олимпиады подобное удавалось немногим), объяснила: