- Следующей ночью, - угрюмо перебил Аркадий, - будет тоже самое. Город, тишина, смех... И я... Я не знаю...
Резким движением руки Аркадий осушил бокал, достал очередную сигарету из пачки и прикурил.
- Но я знаю.., - продолжил он.
- Оставь, - заговорила Марина. - Это только сон. Кстати, - как по секрету начала она, - учёные говорят, что такие сны от одиночества. У меня есть модификация на дому. Там функция…
- Пропустить рекламу. - Голограмма замолкла. - Сколько ты видишь шрамов? - Неожиданно, с пронзительным взглядом, спросил он.
- Шрамов? Что? - запуталось голограмма.
- Сколько? - настаивал он. - Сосчитай! - ударив кулаком по столу, крикнул он.
Зрачки девушки забегали по лицу Аркадия, будто пытаясь разглядеть, найти нечто незаметное, скрытое. Неожиданно её изображение мелькнуло, словно перепрыгнув несколько кадров плёнки, и за место встревоженного выражения лица, она предстала с выразительным взглядом, эротично улыбаясь.
- До окончания сеанса осталось десять секунд, - томно сказала Марина. - Тебе нужно продлить. Мы ещё не до конца обсудили твои дела, дорогой.
Аркадий поднял на нее пустые, в застывшем, ничего не выражающем лице, карие глаза, и начал отсчёт десяти.
- На каждый последующий сеанс действует прогрессивная скидка, - убеждала она.
"...пять, четыре..."
- Ну? - удивленно улыбнулась Марина. - Чего ты ждёшь? Зачем каждый раз обрывать, если можно...
Голограмма погасла. Теперь он один, как и был один до того. Аркадий тяжело поднялся.
«Заведение отсрочки не принимает. Пожалуйста, если покидаете, оплатите счет», - раздался женский голос из-за стола. Загорелось сенсорное окно, красными цифрами указывающее сумму к оплате за выпивку.
***
С годами оставленных городов всё больше. Принимающие, а точнее пожирающие, крупные мегаполисы становятся всё теснее и удушливее. Не только серые высотки и вездесущий мусор теснят и давят, омрачает; не только поднимающаяся вонь забитой канализации провоцирует тошноту, но и переулки, даже целые улицы, не освещаемые, нагоняют непримиримую тоску. И нищета. Нищета окраин, которая, впрочем как и всё остальное, уже привычна, подобно хронической депрессии и непреодолимой меланхолии наводящих туман безысходности. Безысходности существования.
Сегодня ночью на город нашла от горизонта до горизонта непроглядная туча пепла, кружащая по земле через океаны и континенты. Она медленно движется на запад и ныне над городом повисла ночь, темень на пролет в десяток, а то и более суток. Ни луны, ни тем более звезд, даже не разглядеть тусклого пятна от диска солнца. Один источник света — блеклые лампы фонарных столбов, редкие витрины магазинов и окна жильцов, во многом самим живущих без света.
Но в это время, в дали, где центр города, красиво и торжественно начинают сверкать небоскребы дни напролёт. У тех, кто там, нет недостатка света, ни ночью суточной, ни ночью пепельной. Там другой город — иная реальность. Туда не проникнуть — ей только любоваться, завидовать, ненавидеть, скорбно понимая свое место до скончания лет.
Словно в улье, среди небоскребов летает осиный рой сверкающих авиамашин, пролетающих сквозь огромные голограммы изящных фигур девушек с красивыми лицами, голубыми глазами и эротическим движением губ повторяющих: «Заново открой глаза. Я покажу тебе новый мир, о котором только видел сны». Другая, медленно мигая пурпурного цвета глазом, манит пальцем и мелодично говорит: «Счастье уже здесь. Не упусти его. Мы творим его. Я творю его с тобой».
Все эти великолепные глаза и обаятельные улыбки, все по кругу произносимые слова не обращены к серой, засыпанной мусором и провонявшей нечистотами окраине города. Призрачные девушки зазывают тех, кто живет на этой сверкающей стене из небоскребов, которая как волна, нависла над нищетой, не намереваясь накрыть ее.
Лишь будто по счастливой случайности, как бросаясь фантомной надеждой, какое-нибудь приятной формы лицо с медно-карим взглядом обернется к безнадежности и обнажив сверкающие зубы отпустит на воздух слова, которых не поймать и не потрогать. Пронесутся они — не осязаемые — над немытыми головами и растворяться в скрежете колодок, рычании двигателей старых, издыхающих автомобилей. Расслышать их можно только тогда, когда не проезжает извергающая черно-серый густой выхлоп очередная ржавчина.