Оттолкнув одного из своих, он медленно поднялся на ноги, прижимая одну руку к кровоточащей ране на плече. Он перевёл взгляд на свою свору и кивнул в мою сторону:
— Убейте эту мелкую дрянь.
Семь пар глаз посмотрели на меня. Я заметила, что они все потянулись руками за пояс брюк, и поняла, что, скорее всего, там оружие: не одна я наткнулась на оружейный магазин. Прежде чем они выхватили пистолеты, я их опередила всего лишь на пару секунд, не больше. Я бросила один из ножей на пол и вытащила свой восьмизарядный «Стар», я не раздумывала, просто прицелилась и нажала на курок, как учил отец. Именно это мне на руку: моя стрельба профессиональна, в то время как у этих выродков опыта ноль, но тем не менее это всего лишь дало мне отсрочку: началась перестрелка. Я успела ранить трех парней, двух в район коленей, одного в руку, прежде чем сама получила ранение в район кисти руки. Вокруг создалась суматоха, люди в панике начали бегать, пытаясь уйти от пуль. Я воспользовалась этим и, отстреляв последний патрон, сбежала по лестнице вниз.
Я остановилась на тридцатом этаже, слыша, как меня нагоняют преследователи. Заозиралась по сторонам в поисках убежища, но скрыться негде. Неожиданно я услышала, как кто—то несколько раз прошептал мое имя. Звук раздался сверху — я задрала голову и увидела над собой вентиляционную шахту. Приглянулась: в решетке были видны два напуганных личика близнецов.
— Алекс, дальше по коридору есть вход к нам, давай скорей! — прошептал Леон.
Я кивнула и побежала по указанному мальчиками пути, рыская глазами в поисках входа в шахту, и выдохнула, когда нашла. Он находится низко, практически на уровне с полом, решетка не закреплена, как и та, где я спрятала винтовку. Я отодвинула ее в сторону и легко проскользнула внутрь. Господи! Спасибо, что у меня хрупкое телосложение. Я залезла ногами вперед, чтобы следом поставить решётку на место. Как только она с щелчком встала назад, в конце коридора появились несколько пар ног. Я притихла и старалась не шевелиться, раненая рука пульсировала, я прижала ее к груди, рукав моей рубашки уже полностью пропитался кровью. Голова начала кружится от потери крови, но я держалась из последних сил. Через некоторое время они ушли, и я без сил откинула голову на холодный металл. Вскоре ко мне приползли Лео и Лукас, я разорвала подол своей рубашки, а мальчики помогли перетянуть мою рану. Судя по тому, что я смогла шевелить рукой, ничего важного не задето. Пуля прошла навылет, медикаментов у меня нет, нитки и иголки, чтобы зашить рану, тоже нет, значит, придется прижигать. Я кивнула мальчикам что бы начали движения. Мы тихо передвигались по шахте один за другим, я вела. В конце концов мои силы меня покинули, и я упала навзничь, теряя сознание. Меня накрыла долгожданная темнота.
***
Когда я пришла в себя, близнецы спали рядом, прижавшись друг к другу. Моя рука продолжала пульсировать, нужно было обработать рану, но, чтобы это сделать, надо выбираться из шахты, а это опасно, но не менее опасно умереть от заражения. Мальчики крепко спали, я как можно тише отползла от них и начала продвигаться вперед, ища еще один выход: их здесь много, на какой—нибудь вскоре я наткнусь.
Через некоторое время я уже находилась в сувенирной лавке в поисках зажигалки, и я нашла не одну. Когда я вышла обратно из лавки, вспомнила, что простреляла все патроны в своем стволе. Я направилась в знакомый оружейный, периодически останавливаясь и прислушиваясь: у меня развилась паранойя, на каждом шагу мерещились тени и голоса. И почему я была так самоуверенна и взяла только ровно восемь патронов? Когда я зашла в магазин, то замерла: он был пуст, абсолютно, они все забрали или спрятали, чтобы другие не имели шанса себя защитить. Как же мне повезло, что я опередила их!
Я развернулась обратно, и снова мне показалось, что промелькнула тень. Или не показалось? В подозрении, я выхватила один нож из заднего кармана и направилась вслед за промелькнувшей тенью. Когда я свернула за очередной бутик, то лицом к лицу столкнулась с парнем примерно моего возраста. Я вскинула руку с ножом — парень испуганно шарахнулся назад, поднимая руки вверх, тем самым показывая, что он не вооружён, но я не спешила ему верить.
— Не надо меня резать, я не враг. Меня зовут Рико, я продавец того оружейного магазина, где ты взяла себе оружие.
Я прищурила на него глаза, все еще не доверяя:
— Откуда ты знаешь, что я там достала свое оружие?
Рико сделал еще шаг назад и устало прислонился спиной к витрине:
— Я видел тебя, когда ты была там, я как раз вернулся за своим рюкзаком. Я наблюдал со стороны, как ты выбираешь оружие. Кстати, странный у тебя выбор: почему снайперская винтовка и ножи?
Я немного расслабилась и опустила руку, но нож убирать не спешила.
— Это то, что я умею. — Ответила я.
Рико вскинул бровь:
— Умеешь что?
— Метать ножи и стрелять из винтовки.
— А—а—а—а… Ух ты!
— Не суть. Ты вот что скажи: почему тебя не было в магазине, когда я туда пришла?
— Ну, если правду, то я вовсе и не продавец. Мой дядя — хозяин этого магазина, как раз в день наводнения он заболел, но к нему должен был прийти важный клиент, вот он и попросил его заменить. Когда все произошло, я испугался, так же как и все, и первые недели даже не вспоминал об этом магазине, а когда решил все же обитать там, то люди озлобились и стали кидаться друг на друга. Я пораскинул мозгами и понял, что в оружейном появляться не стоит: за этот магазин я легко могу лишиться жизни. Ну, и потом увидел тебя, а буквально через полчаса после тебя пришли эти головорезы и обчистили магазин подчистую.
— Понятно. Ладно, Рико, будем знакомы: я Алекс. — Я протянула здоровую руку, он неуверенно её пожал. — Сейчас мне надо найти безопасное место и прижечь свою рану, так что до встречи, и будь осторожен.
Я повернулась к нему спиной, на ходу засовывая нож обратно в карман, когда он снова заговорил:
— Алекс, а можно мне с тобой? У меня тут никого нет, а вместе все же как—то легче.
Я обернулась и осмотрела его с ног до головы: парень был довольно хрупким, чуть выше меня, совсем тощий. В его глазах плескался страх, он слаб духом и физически тоже несилен. Если я возьму его с собой, то на моей шее повиснет новая забота, но, смотря в его добрые светло—серые глаза, я не смогла сказать нет: