– Это я виноват в дедовой болезни. Пришел сегодня под утро, а он меня стал ругать. Я огрызнулся, а он посерел и за сердце схватился. У меня, кроме деда с бабкой, никого нет. Я как-то не подумал, что у него с сердцем нелады. Увлекся…
Ольга, вздохнув, сказала:
– В молодости часто кажется, что все кругом вечны и ничего страшного случится не может. Но это только иллюзия. Я часто вижу смерть из-за того, что люди считают бессмертными и себя и других, и не берегут друг друга.
Мальчишка, побледнев, горячо пообещал:
– Я больше так не буду. Я потом себе не прощу, если что случится.
Оля снова заверила его, что на сей раз все обошлось, но впредь нужно быть поосторожнее, и вышла на улицу. Парень, сдав ее на руки бригаде, закрыл дверь подъезда и умчался домой.
Валентина, беспокойно поджидающая ее вместе с Виктором Егоровичем около подъезда, облегченно вздохнула, увидев выходящую из дверей девушку. Она искренне за нее тревожилась. Подъезд пустой, а если встретится хулиган? Правда, у них у всех на этот случай в кармане припасен газовый баллончик, но ведь бывают такие ситуации, когда и выхватить его не успеваешь.
На станцию они вернулись без приключений. Валентина ушла поболтать с Ниной, а Оля обессилено упала в мягкое просиженное кресло. Вытянув гудящие ноги в стоптанных кроссовках, посмотрела на старенький будильник, стоявший на газетном столике. Почти четыре, до конца смены еще далеко. Перевела взгляд на чуть подрагивающие от напряжения руки, лежащие на подлокотниках. Если не считать физической усталости, чувствовала она себя вполне сносно. А усталость – это ерунда. Вполне нормальное состояние после скоростного восхождения на шестнадцатый этаж.
Интересно, как там Виталий с Асей? Имя какое интересное – Василиса, да и девушка ему под стать. От Оли не укрылся интерес, с которым Ася смотрела на Виталия. Неплохо было бы, если б и он ответил ей взаимностью. А то в последнее время ей что-то неуютно от его слишком горячих взглядов.
В это время Виталий с все возрастающим изумлением наблюдал за непривычной для него картиной. Ася с неукротимым пылом вразумляла тройку алкашей, решивших культурно отдохнуть на детской площадке. Она толковала им о негативном примере, которые они своим некрасивым поведением подают несовершеннолетним, затем о вреде алкоголя, затем о самоуважении, которое требует достойных поступков.
В результате один из троицы, довольно молодой еще мужик, взмолился:
– Милая девушка! – чувствовалось, что ему хотелось выразиться покрепче, но он боялся вызвать еще более мощный шквал нравоучений. – Мы уже все поняли, и уходим. Клянемся больше никогда, никогда, не совершать недостойных поступков!
Они и в самом деле неохотно поднялись. На прощанье Ася заботливо посоветовала:
– Если вы не в силах справиться с искушением, – на это мужик выпучил глаза, а Виталий только хмыкнул, – то советую вам отправиться в сквер. Там уже собралось несколько соответствующих компаний. Вам с ними скучно не будет.
– Спасибо за заботу, милая девушка! – мужик отвесил издевательский поклон.
Ася ответила ему неожиданно милой дружелюбной улыбкой. Мужик странно встрепенулся и вдруг предложил:
– А, может, и вы с нами? – Спохватившись, поправился: – Ну, это, может, в кино сходим?
Ася серьезно отказалась:
– Не могу, я на работе.
Мужик хотел что-то добавить, но Виталий решил прервать затянувшееся нравоучение:
– Василиса, нам пора!
Кивнув на прощанье мужикам, Ася предупредила:
– Не вздумайте возвращаться, я проверю!
Они сели в машину, и водитель осторожно выехал со двора. Проезжая вдоль улицы, Виталий оглянулся. Пьянчужек на площадке не было, зато возились обрадованные отсутствием конкурентов малыши. На скамейках вокруг сидели мамы и бабушки, возбужденно обмениваясь мнениями.
Виталий включил громкую связь, поскольку Ася сидела в салоне.
– Ты всегда так активно борешься за справедливость? – он не смог скрыть своего недовольства.
Ася огорченно вздохнула.
– Ну да. Не могу пройти мимо. Мне уже не раз говорили, что я лезу не в свое дело и когда-нибудь за это заработаю по заслугам. Но если промолчу, то потом ужасно себя чувствую. Так что я уж лучше получу по заслугам, чем тихо пройду мимо.
Виталий вздохнул. Он терпеть не мог скандалы любого рода. Конечно, если приходилось, мог дать сдачи, слабаком никогда не был, но первым никогда разборок не начинал. Оправдание у него было великолепным: ему нужно было беречь руки. Какой из него хирург после пары-тройки крепких ударов?
Отключив громкую связь, Виталий спросил у водителя:
– Видел, Саша?