— Она улучшает отношения между полами и смягчает сердца жестоких людей.
В комнату без стука вошли горничные, лиц которых не было видно за высокими стопками постельных принадлежностей. Они расстелили за ширмой циновку для Касанэ, а потом, бросая на Кошечку взгляды, уложили один на другой три тюфяка.
Кошечка с ужасом поняла, что служанки приготовили ей и Хансиро одну постель на двоих. Когда женщины ушли, прикрыв за собой дверь, из коридора послышалось постепенно затихавшее перешептывание и приглушенный смех. Кошечка знала, о чем говорят служанки, и почувствовала, что лицо ее горит от стыда.
— Я буду спать с Касанэ, — заявила она.
— Как пожелаете, моя госпожа, — ответил Хансиро, не сводя глаз с доски для го. — Но люди заметят это.
Уединиться в такой гостинице было невозможно: в любой момент к гостям могла зайти горничная или служанка, чтобы убавить свет в лампах, подать чай или пополнить запас табака. В комнату мог заглянуть массажист, предлагающий свои услуги, или монах, собирающий пожертвования для своего храма.
— Сири сумо! (Борьба на задах!) — громко закричала одна из женщин в соседней комнате, и остальные подхватили ее крик.
Хансиро вдруг состроил такую забавную гримасу, что Кошечка против своей воли громко рассмеялась.
Участники вечеринки, как видно, дошли до той степени опьянения, когда их могло развлечь только нечто оригинальное. Пары борцов составились из «четырех правителей». После короткой жеребьевки первая пара взошла на деревянный помост. Соперники встали спина к спине на большие квадратные подушки. Торговцы согнулись в поясницах и ухватились руками за свои лодыжки. Женщины задрали весельчакам на головы подолы их синих гостиничных одежд. После сигнала каждый борец должен был попытаться столкнуть противника с его подушки самой внушительной частью своего тела.
Определить победителя оказалось нелегко: торговцы веселились уже долго и столько выпили, что едва стояли на ногах. Еще до сигнала они заступали за границу маленького неровного поля сражения и падали на пол.
Женщины помогали им встать. Торговцы опять занимали боевую позицию, женщины вновь задирали подолы их курток, ободрительно похлопывая борцов по голым ягодицам. Они поддерживали мужчин, когда те шатались, и подталкивали противника друг к другу.
И в тот момент, когда Хансиро убирал камни с доски, произошло неизбежное: один из «правителей», падая, проломил головой хрупкую стенку и влетел в комнату трех путников. Кошечка и Хансиро вовремя увернулись, и торговец не задел их, но черные и белые шашки разлетелись по всей комнате. Захмелевшие участники вечеринки столпились вокруг пролома и очумело смотрели на соседей.
— Похоже, здесь празднуют Новый год: рассыпают по комнате бобы, чтобы отогнать злых духов! — крикнула одна из женщин.
Вся компания шумно захохотала. Две женщины, продолжая смеяться, полезли через дыру в стене к соседям, чтобы выручить торговца тканями, который запутался в своей синей одежде со знаком гостиницы «Хурма».
Хансиро поднял руку, и женщины замерли. Ронин из Тосы поклонился, взял упавшего торговца за руку и вежливо, но твердо поставил его на ноги.
— Сейчас уже поздно, — заговорил он, и его ровный голос заставил умолкнуть развеселившихся от выпивки незваных гостей. — Завтра рано утром мы должны отправиться в путь. — Через ту же дыру воин переправил торговца восвояси. — Мы очень благодарны вам за внимание к нашим скромным персонам.
Пристыженные гости удалились к себе. Двое слуг внесли новую стенку, за несколько мгновений установили ее в пазы и долго извинялись перед Кошечкой и Хансиро, прежде чем уйти и оставить мнимых любовников решать, как им быть.
Торговцы и их однодневные жены еще какое-то время шептались и хихикали. Потом свет у соседей погас, и ночной мрак огласило неясное шуршание и бормотание, сопровождавшее любовные ласки.
Касанэ собрала камни го и тихо вернулась за свою ширму. Кошечка туже затянула пояс спальной одежды и легла на дальний край постели, лицом к стене, придвинувшись к ней как можно ближе. Хансиро сидел возле ночника и что-то читал в его тусклом свете. Кошечка поняла, что ее спутник ждет, пока она уснет, чтобы лечь под общее одеяло. Молодая женщина была уверена, что может доверять ему, что воин не попытается одурачить ее, как выразилась бы Касанэ. И все-таки сердце беглянки сильно билось.