— Простите за грубость…
Голос, который произнес эти слова, звучал робко, но все же сильно напугал Касанэ. Рыбачка крепко сжала в руках посох и резко повернулась лицом к незнакомцу. Судя по выговору, он был уроженцем ее родной провинции Кадзуса.
Окликнул девушку влюбленный в нее Путник. Он стоял в тени под карнизом ларька, где днем продавалась лапша, на другой стороне дороги. Его лицо прикрывал квадратный соломенный колпак, надетый на голову, и повязка, надвинутая на глаза и завязанная под нижней губой. Молодой крестьянин надел на себя рваную куртку, накинул сверху сборчатый фартук и выглядел теперь как городской оборванец, живущий случайными заработками.
Путник не понимал, что происходит с застенчивой молоденькой девушкой, похитившей его сердце, но успел убедиться, что она участвует в каком-то опасном деле. Поэтому решил тоже скрываться под чужой одеждой до тех пор, пока не разберется, в чем дело.
— Мне велели передать это тому человеку, который служит ронину из Тосы и его ученику, — путник с низким поклоном подал Касанэ бумагу, зажатую в расщепленном конце тонкой бамбуковой палки. Палка была вырезана из стебля самого лучшего бледно-желтого сугиварского бамбука, а письмо скромно украшала зеленая ветка сосны.
— Где сейчас находится тот человек, который просил вас передать это?
— Недалеко отсюда. — Путник прижался к стене ларька, он был уверен, что Плывущая Водоросль слышит удары его сердца, которое стучало громко и гулко, как ручной барабан. «Правду говорят, лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать», — подумал он.
— Пославший ничего не просил передать на словах вместе с письмом? — Касанэ так переволновалась, ожидая встречи со своим поклонником, что теперь не знала, огорчаться ей, радоваться или сердиться на него за новую отсрочку свидания. «Копается, как сороконожка, которая завязывает сандалии», — подумала девушка.
— Написавший это письмо сказал, что я узнаю интересующего его человека по красивой фигуре и нежному выражению лица.
Щеки Касанэ вспыхнули от смущения.
— Должны ли вы отнести ему мой ответ?
— Я могу прийти сюда, когда зазвонит пятый колокол, и взять у вас ответ, если вы пожелаете.
— У моих хозяев могут появиться неотложные дела. Лучше вы сами зайдите ко мне в гостиницу «Соловей». Спросите Хатибэя из Кадзусы, — с поклоном ответила Касанэ.
— Как пожелаете.
Путник находился в полном смятении. Разрываясь между отчаянием и совершенно необычным для него состоянием тихого бешенства, молодой крестьянин наблюдал, как Плывущая Водоросль, укладывает его письмо в складку своей ливреи и исчезает в ночной мгле.
Деревенского парня несколько смущало то обстоятельство, что его любимая за время пути изменила пол. Путник теперь не мог бы сказать точно, то ли он влюбился в юношу, переодетого девушкой, то ли девушка, которую он любил, теперь одета по-мужски. Независимо от того, какое предположение окажется верным, Путник приходил в отчаяние от мысли, что рядом с предметом его страсти находится тот молчаливый ронин из Тосы, бок о бок с которым он прошел часть пути по Токайдо. Короче говоря, молодой влюбленный невыносимо мучился от ревности.
Путник совершал обычную для влюбленных ошибку: он полагал, что все окружающие считают Плывущую Водоросль такой же неотразимо прекрасной, какой она представляется ему. Муки юноши усугублялись еще и тем, что он считал, будто сам, нахваливая любимую, привлек к ней внимание ронина из Тосы.
Но даже если бы Касанэ так и оставалась застенчивой крестьянской девушкой, идущей в Исэ вместе с братом, Путник все равно вел бы себя крайне осторожно. Любой мужчина на его месте мог бы, беспечно забыв обо всем на свете, броситься в любовное приключение, но Путник хотел большего, чем короткий дорожный роман. Кем бы ни являлось в действительности это очаровательное загадочное существо, юноша решил, что уже не сможет жить без него, и, значит, должен познакомиться со своей возлюбленной, соблюдая все правила приличия.
Это решение было настолько же смелым, насколько безответственным: родители Путника уже нашли для него подходящую невесту, которую он и в глаза не видел. Теперь молодой крестьянин собирался отказаться выполнить сыновний долг и обмануть доверие родителей, за что его могли с позором изгнать из родовой деревни. Короче, ради своей любви он собирался стать отверженным — человеком, не сознающим своих обязанностей перед другими людьми.
Держась на почтительном расстоянии от Касанэ, Путник последовал за ней на рынок, где в пепельном свете раннего утра уже затевалась привычная суета. Торговки зеленью сбрызгивали пыльную землю водой из тыквенных бутылей или раскладывали на прилавках своих лотков овощи. Торговцы маслом выкатывали из помещений бочки и бочонки с ароматным товаром. Дети подметали улицу возле ларьков своих родителей или бежали сломя голову по каким-то делам. Тощие цыплята разгребали лапами уличный мусор, отыскивая рассыпанные зерна, и неохотно уступали дорогу девушке.