Касанэ сделала несколько покупок, с каждой из которых ее узел становился все тяжелее. Потом Путник увидел, как Плывущая Водоросль исчезает в дверях скромной гостиницы, и присел на корточки за штабелем пустых бочек возле винокурни. Молодой крестьянин пребывал теперь в полном замешательстве и совершенно не мог придумать, что ему делать дальше.
С тех пор как Хансиро возложил на Касанэ обязанности слуги, девушка стала держаться уверенно и деловито. Она взвалила на себя заботу обо всех деталях устройства дорожного быта путников и, торгуясь с носильщиками и владельцами гостиниц, уже кланялась не так низко, как раньше.
Скинув сандалии, Касанэ сразу прошла в маленькую конторку хозяина «Соловья», передала ему купленные на рынке продукты и сделала необходимые распоряжения насчет завтрака. Покончив с этим, она приняла внушительный вид и твердым шагом пошла по коридорам гостиницы, почти грубо отвечая на почтительные поклоны прислуги.
В скудном свете, просачивавшемся через бумажные стены, Касанэ увидела, что постель, сложенная из нескольких матрасов, уже не пустует. Ее госпожа безмятежно спала, уткнув голову в грудь грозного воина, а тот прижался щекой к волосам молодой женщины и обнял ее рукой, словно защищая от нападения неведомого врага.
Касанэ улыбнулась: какой благопристойный вид. А под одеялом «мост к небесам» господина Хансиро, наверно, так и покоится в «царских вратах» ее светлости, и его сердце в мощной груди, прижатой к маленьким грудкам госпожи, мерно и весело бьется. «Страстная любовь как кашель, — то и другое не скроешь», — подумала Касанэ.
Опускаясь на колени в ногах постели, девушка заметила, что рука Хансиро потянулась к дорожному посоху, но служанка ничуть не испугалась. Она знала, что господин Хансиро не ударит ее: грозный воин обладал удивительной способностью распознавать людей по походке.
Касанэ нащупала под одеялом локоть своей госпожи и осторожно шевельнула его:
— Молодой хозяин, пора вставать. Нас зовет дорога.
ГЛАВА 64
Оправдания волков
Двор дорожной управы Ёкаити был заставлен тюками и корзинами, приготовленными для погрузки. Терпеливые почтовые кобылы переступали с ноги на ногу и махали хвостами. Почтовые слуги, носильщики и погонщики торговались с владельцами грузов и заключали сделки. Тут же сновали дети, предлагавшие чай и закуски. Группка проезжих женщин окружила бродячего коробейника с заменителем «мужских предметов».
Деревянные ставни дорожной управы были раздвинуты и не заслоняли просторного помещения, в котором за письменными столами важно сидели чиновники. Стена за ними была увешана списками людей, вызываемых на дорожные работы, и заявками сановитых князей, оповещавших управу о своем приближении. Возле управы волновалась внушительная очередь, но все эти люди, даже богатый торговец рисом, посторонились и пропустили вперед Хансиро. Кошечка не удивилась этому: люди, родившиеся в год Тигра, умеют внушать окружающим уважение к себе. Тигр отгоняет воров, усмиряет огонь и духов. «И наглых торговцев тоже», — подумала Кошечка.
Сидя на сундуке во дворе управы, молодая женщина с удовольствием наблюдала, как надменно Хансиро говорил с каким-то чиновником. Она была так влюблена, что не замечала сейчас никого и ничего, кроме своего возлюбленного. Гомон волнующейся толпы едва долетал до ее слуха. На губах молодой женщины играла загадочная улыбка.
— Мне кажется, Путник свернет отсюда на Исэ, — нарушила Касанэ приятный покой своей госпожи.
Этим утром посланник Путника не пришел в гостиницу «Соловей» в назначенный час. Касанэ попросила ворчливою старика-привратника передать ее письмо тому, кто за ним явится. Девушка не подозревала, что в это время молодой крестьянин наблюдал за ней из переулка напротив гостиницы. Правда, юноша не рискнул подойти к Плывущей Водоросли в разгоравшемся свете дня. Теперь дочь рыбака боялась, что молодой паломник исчезнет и она больше никогда не увидит его.
— Ты ведь сообщила ему, что направляешься в столицу?
Кошечка, конечно, прочла письмо Касанэ и стихи ее тоже. Стихи для того и сочиняют, чтобы их читали, и потом, Касанэ не могла послать их, не попросив сперва госпожу исправить ошибки в размере и грубость стиля. Танка оказалась восхитительна: написанная без претензий, она дышала большим чувством.