Хансиро веером поманил к себе погонщиков, которые выводили трех лошадей из соседней конюшни. Потом он помог своим спутницам пробраться к большому плоскому камню, с которого путники садились в седла. Хансиро с удовольствием отметил, что Кошечка прекрасно держится на своей маленькой лохматой лошади. Чтобы уверенно чувствовать себя в таком седле, требовались недюжинные мастерство и сноровка, ибо это сооружение вздымалось над спиной лошади больше чем на сяку. Касанэ разместилась на вьючной кобыле в сиденье-коробе, который с другого боку уравновешивался багажом трех путников и несколькими камнями. Впереди этой лошади шел почтовый слуга, ведя покладистое животное за веревку.
Устроившись поуютнее, Касанэ развернула белый бумажный сверток. Это был пакет, который она обнаружила на своей постели, вернувшись утром в гостиницу. Из свертка выскользнула книга. Она называлась «Иллюстрированное руководство по эротике» и содержала гораздо больше полезных сведений, чем тот примитивный альбом, который дочь рыбака обменяла на дрова в мисимской ночлежке. В хорошо изданном томике, кроме подробных рисунков, помещался и текст, напечатанный хираганой. Руководство делилось на четыре части: «Небо и земля», «Животные», «Люди» и «Инструменты». Касанэ перелистала книгу и в части «Люди» нашла главу «Чувственные женщины».
«Вы чувственная женщина, если обладаете хотя бы одним из следующих качеств, — читала Касанэ, беззвучно шевеля губами и водя пальцем по строчкам. — У вас нежный голос. Вы тихо покашливаете, разговаривая с мужчиной. Это признак готовности к рискованным приключениям». Касанэ, прикрыв лицо рукавом, попробовала тихо покашлять.
— Продолжаешь учиться при свете светляков и снега, Хатибэй? весело спросил Хансиро, взглянув на девушку через плечо.
— Да, хозяин, — Касанэ густо покраснела и прикрыла книгу рукавом.
«У вас очень узкие глаза, но вы широко раскрываете их, когда смотрите на мужчину, — это очень соблазнительно», — продолжила она чтение, когда Хансиро отъехал.
Хансиро, толкнув ногами коня, приблизился к Кошечке. Ронин и княжна некоторое время ехали бок о бок, касаясь друг друга коленями. Тихо, чтобы не услышал погонщик, Хансиро сказал:
— Я отдал объявление одному из чиновников. Он, скорее всего, вывесил его на доске.
— Ты уверен, что эта бумажка заставит собак сойти с нашего следа?
— Должна заставить: там сказано, что некий отставной чиновник больше не добивается ареста некоего служащего, который его обокрал. Вместо подписи я приложил печать князя Киры, а потом поставил его печать еще на нескольких листах и заплатил одному из служащих за их пересылку. Он разошлет их по Токайдо со следующим правительственным гонцом. Мы будем встречать эти листки на всех досках объявлений между Ёкаити и Западной столицей. К тому времени, когда Кира поймет, в чем дело, мы уже доберемся до Киото.
— Я предпочла бы совсем не останавливаться на пути к цели.
Хансиро взглянул на небо: над вершинами гор клубились серые тучи. Холодный ветер качнул ветки сосен, и они зашептались о дожде.
— Возможно, нам все же придется задержаться у заставы Сэки, — заговорил воин из Тосы. — И к тому же нам предстоит взойти на перевал Судзука, а это опасный подъем. Кроме того, крестьяне поговаривают, что там живут злые духи, которые разбивают кости грешников. Но я думаю, эти бесы больше интересуются кошельками прохожих, чем их грехами.
— Ах, если бы нас ожидал только этот перевал…
Кошечке незачем было продолжать: Хансиро понял причину ее тревоги. Если советник Оёси откажет княжне в помощи, весь этот тяжелый и опасный путь будет пройден напрасно.
— Все честные люди Эдо сочувствуют судьбе вашего отца, — произнес он, помолчав. — Все ожидают с надеждой, что воины князя Асано свершат справедливый акт мести. Прошел слух, что даже супруга князя Киры посоветовала мужу покончить с собой. Она не желает видеть, как тот позорно падет от руки врагов.
— Он не должен убить себя! — Кошечка пришла в ужас от этой мысли.
— Вам незачем беспокоиться, моя госпожа, — улыбнулся Хансиро. — В доме Киры его жена — единственное существо, у которого достанет мужества лишить себя жизни собственной рукой. А сын Киры, как вы сами уже знаете, даже не перевез отца в свой укрепленный особняк, не говоря уже о северных поместьях этого господина. Думаю, князь Уэсудзи совсем не желает слишком сильно увязнуть в этом деле. Сёгун явно выразил свое недовольство, заставив Киру выехать из дома, окруженного крепостной стеной. Учитывая все сказанное, я смею предположить, что, если Оёси решит напасть, он не встретит большого сопротивления.