На собрании по практике магистр Гаррод шокировал всех, заявив, что в качестве куратора нашей звезды этим летом выступит… он сам! Понятно, Раян не может из-за медового месяца, но чтобы сам декан… А вот направление нас удивило: одним из пунктов брачного договора между королем Тиррианом и принцессой Леарой являлось обязательство Каэрии направить группу боевых магов для обнаружения проходов и помощи в создании «заградительных отрядов». Интересно, и как они собираются без магов защищать проходы? Покупать у Каэрии алхимические смеси и арефакты? Впрочем, это была не наша головная боль, нам же предстояло заняться в Адарии тем, что мы с Раяном с успехом проделали в Каэрии. Кстати, начало практики нам отложили по ходатайству друга, сместив выезд на следующий после свадьбы день.
Наступил вечер Летнего бала. В парке Академии буйно цвели розы, наполняя воздух нежным ароматом, мягкий свет магических светильников освещал дорожки, а звуки музыки наполняли воздух, вызывая желание кружиться в танце. Талли — они с Лартом прилетели два дня назад — глубоко вздохнула и улыбнулась мне:
— Лин, девочка моя, как же чудесно! И какая ты в этом платье красивая! Правда, Ларт?
— Конечно, любимая. Нашему сыну повезло с невестой, — ответил тот, а Кэл улыбнулся с гордостью и легонько коснулся поцелуем моего виска.
Я чуть потупилась и порозовела. Платье в греческом стиле из струящегося кремового шелка с изящной вышивкой на поясе и бретелях несмотря на свою простоту неожиданно произвело на Кэла совершенно убойное впечатление: пожалуй, если бы не тот факт, что нас ждали его родители, на бал бы мы пришли последними… Талли же, увидев меня, заявила, что тоже хочет такой наряд. Впрочем, в изумительно красивом платье цвета морской волны она и без того выглядела сказочной принцессой.
На балу я впервые за долгое время увидела Тирриана, с внезапной симпатией отметив, что он выглядит усталым и каким-то отрешенным. Захотелось сказать ему что-то теплое, хотя… что можно сказать королю? Доля правителя — тяжкий крест и большая работа, и хоть я всегда это понимала, оказалось неожиданно грустно видеть его слегка потухшие глаза. Впрочем, когда его взгляд, скользя по залу, остановился на нашей небольшой группе, в глазах вспыхнул откровенный интерес. Неудивительно, ведь вряд ли ему когда-либо приходилось видеть женщину-каллэ'риэ. Хотя признаться честно, и на себе его взгляд я тоже почувствовала, так что совсем не удивилась, когда церемониймейстер передал мне приглашение Его Величества на танец. По лицу Кэла скользнула тень, но я послала жениху волну нежности и любви, заставив его расслабиться, и последовала к креслу короля. Замерла в низком реверансе, склонив голову, пока не услышала слова:
— Нари Алиэн, вашу руку!
Некоторое время мы танцевали, не говоря ни слова, пока Тирриан не нарушил тишину:
— Алиэн, вы сегодня восхитительно выглядите. Впрочем, как всегда на балах, — по его губам скользнула легкая усмешка, — вам передали мое письмо?
— Да, Ваше Величество, благодарю Вас. И позвольте мне поздравить Ваше Величество с коронацией, пожелав долгих и мирных лет правления.
— Спасибо, Алиэн. Забавно, что вы одна из немногих, в искренности добрых пожеланий которых я уверен, — саркастично улыбнулся король, и вдруг спросил заинтересованно, — скажите, а эта красавица-эльфийка родственница вашего жениха? О ее спутнике я и не спрашиваю, они просто на одно лицо…
— Это родители моего жениха, — улыбнулась я, — тар Лартарион и тари Таллэриэль.
— Интересно, а она согласится станцевать со мной? — внезапно в глазах короля блеснуло что-то задорное и мальчишеское, — никогда не танцевал с чистокровной эльфийкой, а тем более с каллэ'риэ!
— Уверена, что да, — ответила я, и через несколько секунд снова склонилась в реверансе — танец закончился.
Тирриан кивнул мне и вернулся на свое место. Талли, которую позднее он все-таки пригласил, после танца отвела меня в сад — наши кавалеры ушли за угощением, так что мы были одни — и негромко спросила:
— Лин, что у тебя с королем? Он смотрит на тебя не просто как на подданную, он видит в тебе женщину и… мне показалось, друга. Он что, знает кто ты?
— Нет, откуда такие мысли? — я удивленно посмотрела на нее, — а насчет друга… Использовать меня в своих политических играх ему это не мешает. Что же касается женщины… Я знаю, что ему нравлюсь, но и только. И он знает, что я знаю об его отношении ко мне.
— Понимаешь, Лин, если бы он знал, кто ты на самом деле… Поскольку на самом деле по рождению ты ему ровня, вы вполне могли бы быть друзьями, и это бы не вызвало вопросов, но раз нет… А как ты сама к нему относишься? — в ее голосе прозвучала явная тревога.
— Я его уважаю, отношусь к нему с симпатией и желаю ему счастья. И это все! Талли, для меня на свете есть только один мужчина — Кэл, никто другой мне не нужен… — ответила я, всматриваясь в ее лицо. Неужели она подумала…
— Прости меня, милая, я не хотела тебя задеть, — ласково сказала Талли, — не расстраивайся. А вот и наши мужчины, что это у них такое? Неужели мороженое?! Ой, я его так давно не пробовала!
— Я тоже просто обожаю мороженое, — весело улыбнулась я ей.
— Больше, чем меня? — наигранно обиженно спросил Кэл, подходя к нам.
— Не знаю… Есть тебя я не пробовала, хотя… — сделала шаг навстречу и еле слышно шепнула на ухо, — пожалуй, ты всё же вкуснее…
Зеленые глаза вспыхнули знакомым огнем, и он ответил мне также тихо:
— Не стоит говорить так, если не хочешь покинуть бал тотчас же.
— Не хочу, я еще Нерту и другим выпускникам по танцу обещала, — притворно испугалась я, — пойдем в зал!
В общежитие мы вернулись, когда небо заалело зарей, уставшие, но довольные. А вечером нас ждала прощальная вечеринка, на которой мы реализовали давно возникшую у меня идею… Толчком поступили рисунки Орсана и воспоминание о том, как в прошлом году алхимики с седьмого курса, пытаясь сделать, как я поняла, что-то вроде пороха, получили странное вещество. Явная неудача для экспериментаторов: серебристый порошок невозможно было поджечь обычным огнем, даже если высыпать его в костер. Однако совершенно случайно выяснилось, что при малейшем прикосновении к нему магией Огня он горел ярким белоснежным пламенем. Причем странным было то, что время сгорания занимало до двух часов и при нем выделялось тепло. Как это работало — не знаю, похоже, и сами авторы этого не понимали. Полученное никому не нужное вещество оставили на складе «студенческих неудач», где хранились странные последствия бурной деятельности алхимиков и артефакторов. Так что когда мы попросили выдать нам все его запасы, смотритель склада только пожал недоуменно плечами, но препятствовать не стал.
Идея моя состояла в том, чтобы создать из этого порошка рисунки, а затем каким-то образом поднять их в воздух и поджечь. Саму идею приняли на ура, а вот с реализацией оказались проблемы: даже при нашей силе держать мириады песчинок было невозможно. Я уже почти была готова махнуть на все рукой, как вмешался Лан, предложив простой и изящный выход: вещество щедро добавили в краску, которой Орсан и нарисовал свои рисунки. Затем, после того как краска высохла, мы применили одно из изученных заклинаний магии Земли. Вообще-то его использовали для строительства неприступных крепостей и укрепления сводов шахт, ибо оно сплавляло камень в неразрушимый даже драконьим огнем монолит. Честно говоря, я всегда относилась к этому заклинанию с опаской, уж больно происходящее при его применении напоминало мне ядерные реакции. Хотя те же гномы применяли его тысячи лет, и не только не вымерли, а процветали…