***
Благо сегодня суббота, когда Тим открыл глаза, на часах было уже четверть десятого. Лия, сладко посапывая, спала у него на плече. Он с удовольствием смотрел на ее растрепанные волосы, стройную, но уже немного подгулявшую фигуру, и все отчетливее понимал, что это его родная и самая желанная в мире женщина.
Тим тихонько переложил ее на подушку.
— Где же ты была раньше, — сказал он, шепотом обращаясь к ней, стараясь не разбудить и отправился готовить завтрак.
Включил висящий на стене кухни телевизор, по одному из каналов показывали программу с его участием, разномастный народ в студии задавал вопросы, зал по команде операторов удивлялся и возмущался, для всех телезрителей программа шла в прямом эфире, но на самом деле этот материал снимался долго и муторно, со множеством повторов, почти месяц назад.
Тим, которого показывали и тот, который сейчас был с другой стороны экрана, были словно двумя разными людьми. Тот, уверенный в себе, самовлюбленный, заносчивый, в безупречной со вкусом подобранной дорогой одежде, прекрасно держался на публике, а этот, с глупой улыбкой на губах, намазывал масло на тост, для своей женщины, стоя в одном розовом полотенце на ее небольшой кухне.
Лия давно проснулась, но все еще лежала, боясь открыть глаза, ей казалось, что она сейчас окончательно проснется и окажется, что все, что было это просто сон.
Она открыла глаза лишь, когда Тимур подошел к кровати с подносом, на котором красовался немудренный завтрак.
Весь выходной день они провели вместе, Тимур и Лия были так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг.
Вечером следующего дня Тим курил, стоя на ее балконе. Несмотря на то, что уже наступил май, на улице падали мокрые белые хлопья, которые превращались в грязь, едва касаясь земли.
Тимур курил и думал о том, что его жизнь как этот поздний снег, вся такая яркая и красивая, с фантастическим ярким отблеском, на самом деле темная противная жижа. Его Лия была так дорога ему, он не мог ей врать, а что сказать ей, как сказать правду?
Он боялся, боялся, что она его не поймет или вообще примет за психа.
Тимур не знал, как можно объяснить своей любимой женщине, какие жуткие демонические существа живут среди нас, что они встречаются где угодно. Как рассказать о том, как эти сущности выискивают слабых, подавленных горем или проблемами людей, что бы забрать у них самое ценное для них и такое ненужное для людей, потому что это неосязаемое — их душу, что неприкаянные люди, в белых балахонах застрявшие между нашим параллельным мирами снуют туда-сюда, иногда останавливаясь и протягивая руки, смотрят своими пустыми глазницами с мольбой о помощи, и в эти минуты ему, такому сильному мужчине, хочется орать от ужаса.
Люди живут и не задумываются, насколько тонкая грань между нашим привычным и параллельным мирами.
Как сказать ей, что он боится сойти с ума из-за того, что его мозг не выдерживает всех тех знаний, которые ему открылись, что он готов отдать все что у него есть, только ради спокойного сна, ради того, что бы прошла головная боль, что бы ничего этого не видеть.
Как объяснить ей ужас, сковавший тело, когда он брился стоя в ванной и вдруг перестал отражаться в большом зеркале, висящем на стене. Он прекрасно отдавал себе отчет в абсурдности всего происходящего.
— Господи, ну почему все так сложно.
***
Домой Тимур приехал только поздно вечером в воскресенье. Еще одна ночь, проведенная с любимой женщиной, вымотала его окончательно. Он как пацан никак не мог остановиться, ему хотелось ее снова и снова. Повторяя свой сексуальный подвиг второй раз за ночь, он ласкал ее как только мог, Лия была первой женщиной с которой получился сквирт.
Тим умирал от блаженства, наслаждаясь ее телом, сдерживая себя до последнего, он снова заводился от того, что это была она. Его до безумия возбуждала ее стеснительность и та страсть, с которой она принимала его ласки.
Тим не хотел думать о том, что возможно, все скоро закончится, он знал, что оставшиеся одиннадцать лет пройдут очень быстро, он не знал, что будет потом. Ему не хотелось думать об этом, неизвестность пугала, еще больше чем любая, самая страшная реальность.