Жизнь помотала Ивернева изрядно. В каком-то смысле он был «уникальный сангвиник», как его в шутку называла преподавательница психологии в ВУЗе. В том смысле, что он брался абсолютно за всё и загорался всем, но так же быстро охладевал ко всему. Получив два образования, он поработал в школе, пробыл шесть лет в армии. Не срослось. Хоть и прошёл две горячие точки, пусть одной из них и коснулся только вскользь. Так, обеспечение безопасности конвоев. Нанимался на прииски, рыбачил на траулере в Северном Ледовитом. Пытался даже намутить небольшой бизнес с товарищем в автосервисе, но не выгорело. Напарник втайне проворовался и чуть не утянул за собой и Максима. Сокурсник, называется. Врагу таких не пожелаешь.
В итоге последние два года Ивернев охранял на севере землю газодобывающих компаний. Катался на снегоходе с карабином по периметру. Морозил уши и пописывал анонимные рассказы да повести в самиздате. С Кариной он сошёлся в первый же отпуск. Не сказать, что это была любовь или даже серьёзные отношения. Просто бывшая одноклассница развелась с мужем, который заарканил её на последнем курсе обещаниями в вечной любви и далеко идущими перспективами. В общем, встретились на встрече выпускников, посмотрели друг на друга, поговорили, и завертелось. Теперь, приезжая на три месяца в отпуск в родной город, половину этого времени Максим жил у Карины. Очень уж понравилась дородная, но сохранившая свою подтянутость фигура девушки и ярко-карие большие глаза.
Борис Александрович работал водителем и одновременно слесарем при одном из детдомов города. Часть воспитанников младших групп в эту осень были в загородном лагере, и теперь нужно было забрать их обратно. Вот и попросил Саныч Максима сделать это за него, в связи с прибавлением в семье и выпиской дочери из роддома. Дело хорошее, да и как не помочь другу родителей, пусть тех уже давно нет в живых. Хорошее Ивернев старался помнить.
Максим докатил до района, в котором находился детдом, на четвёртом маршруте автобуса, наблюдая по пути за вялой воскресной жизнью города. Сейчас все толкутся в торговых центрах и парках. Вот там настоящий бедлам и скопление народа. Сетуя на то, что проспал и не успел даже крошки закинуть в желудок с утра, Ивернев углубился во дворы, срезая путь до своей цели. Пройдя мимо недостроенных многоэтажек и словив несколько пристальных взглядов идущих мимо девушек, приосанился. На внешность жаловаться не приходилось. Русый, подтянутый, серые глаза, на лицо явно не модель, но и не орангутанг какой-нибудь завалящий.
А вот и искомое здание. Кирпичная старая четырёхэтажка с большим двором за высокой стеной. Грязновато-серые стены, верхние два ряда окон – пластиковые, нижние два ряда – деревянные. Понятно, хотели, чтобы с улицы смотрелось более презентабельно при взгляде на верхние этажи. Да вот только потом через пару лет часть забора сделали решетчатым, и получилось как зря. За ним располагался заросший двор с детской площадкой и турниками. Дальше какая-то полоса препятствий и ветхие подсобные помещения и флигельки. Их капитальный ремонт не коснулся. Унылое зрелище, заставляющее сердце сжаться. Отовсюду веет какой-то обветшалостью. Около ворот примостилась будка охранника, внутрь которой можно было заглянуть через задвигающееся окошечко. Максим постучал по исцарапанной и из-за этого уже почти не прозрачной заслонке. Она отодвинулась в сторону и грубый скрипящий голос гаркнул:
– Слушаю.
– Ивернев. Максим. От Борь Саныча.
– Ммм… проходи, – проскрипел седовласый охранник с брюшком, затянутым в типовую униформу.
Прихрамывая, он вышел из будки. Спустя несколько секунд послышался лязг сдвигаемого засова. В воротах из ядерно вишневого листового профиля открылась калитка, и охранник ещё раз крякнул:
– Проходи…особое приглашение надо что ли?
Максим переступил перемычку калитки в воротах и очутился во дворе. Гараж он определил сразу. Только у одного строения во дворе были такие двери, в которые прошёл бы микроавтобус. Но всё же наглеть не стал. Субъект в форме сторожа дерганый, нервный и в летах. С таким лаяться – себе дороже.
– Погоди, ключи забыл… – прогудел Митрофанов и скрылся на мгновение в будке, забренчав там связками ключей.