Второго августа Док, Пол и я на протяжении четырех часов летели от Улан-Батора строго на запад, поглядывая сверху на те места, которые мы проехали верхом. Залитые водой равнины вблизи столицы уступили место горному ландшафту Хангая, затем горы незаметно сменились степями и наконец пустыней Гоби — мрачной местностью, изрезанной низкими горами и пересохшими руслами рек. Озеро возникло совсем неожиданно. С высоты 20 000 футов оно казалось желто-коричневым, каким на картах обычно обозначают незаселенные низменные полупустыни. Не было видно никаких поселений, кроме одинокого гыра на 30–40 миль. Изредка попадалась гора или долина с легким зеленым налетом, означающим скудную растительность. В таких местах гыры стояли рядком, по восемь-девять, теснясь у самого обрыва.
Столица Баян-Улгийского аймака оказалась довольно растянутым в размерах городком, стоявшем в пыли на камнях. Двадцать тысяч жителей, немного красот — обычная утилитарная архитектура, представленная четырехэтажными жилыми домами и правительственными зданиями. Здесь тоже имелись пригороды из палаток с деревянными палисадниками. С востока и юга город сжимали дикие Алтайские горы. Обычно название города просто сокращают до «Улгий», и, сказать по правде, ничего «красивого» или «плодородного» там нет. Как не было и людей на его улицах, когда мы прибыли хмурым, пасмурным днем. Девяносто процентов населения разъехались провести лучшую часть короткого лета в окрестные горы, покинув безликие городские бульвары. Они вернутся к середине августа.
Первым транспортом, который нам встретился, был джип с советскими номерами, всего пару часов назад пересекший границу, из Горно-Алтайского края. Если водитель и пассажиры надеялись походить по заграничным магазинам, их ждало разочарование. В немногих имевшихся в городе магазинах почти не было товаров. В первом, куда мы зашли, имелась всего дюжина наименований, в том числе дешевые расчески, китайские пластиковые куклы и почему-то десяток старомодных фотоувеличителей, выставленных пыльной шеренгой. Соседний бакалейный магазин предлагал водянистое клубничное варенье, бесчисленные бутылки зеленовато-желтого лимонада и лоток, на четверть заполненный черствыми буханками хлеба. Мы собирались запастись продуктами для себя и подарками для казахов, поэтому купили пачку китайского чая в разноцветной обертке, пачку кускового сахара и карамелек. В кассе не было мелочи, поэтому на сдачу нам из другого деревянного лотка набрали чернослива и сушеных яблок. Сухофрукты поставляются из-за границы, из самого Казахстана. Мы поглядели на невыразительное клубничное варенье и с презрением его отвергли, хотя три дня назад нам сошло бы любое варенье, так хотелось есть.