Окружающие восприняли известие о его помолвке более терпимо, чем он предполагал. Хотя Хендерсон и заявил с присущей ему прямотой:
— Ты взваливаешь на себя большой груз, парень, женившись на женщине с такими деньгами. От тебя зависит, сумеешь ли ты доказать, что не правы те, кто станет кричать, будто ты лезешь с головой в золотую петлю.
Джун, к его удивлению, была полностью на его стороне.
— Верно, ты очень любишь Фиону Бартон, если попросил ее стать твоей женой, — сказала ему Джун.
Фред знал, что она не имела в виду слепоту Фионы. Джун понимала, что, принимая миллионы Бартона, он подвергал свою любовь последней, решительной проверке.
Она была взволнованна, когда Фред рассказал, что наконец собирается засесть за роман, о котором они так много говорили.
— Ты сможешь сделать это, Фред! Я всегда говорила. Надеюсь, у тебя хватит порядочности предложить его в первую очередь моему агентству.
Он получил множество писем и телеграмм с поздравлениями, некоторые были от людей, чьи имена Фреду ни о чем не говорили. Журналисты пытались взять у него интервью, но он ограничился тем, что позволил напечатать в «Морнинг сан» свою фотографию.
Фред выскочил, чтобы, как обычно, перекусить сандвичем, и снова вернулся к работе, исполненный решимости не думать о Фионе. Но краем глаза он следил за тем, как черепашьим шагом движется стрелка его часов. Наконец она приблизилась к трем.
Фиона должна уже находиться на Харли-стрит. Он молил, чтобы доктор Лоррингэм не заставил ее ждать. Будет ли удобно позвонить через полчаса после назначенного времени? Нет, лучше подождать до без четверти четыре, вдруг консультация затянется или же доктор не сможет принять ее в назначенное время.
Телефон на его столе зазвенел в пятнадцать минут четвертого. Он поднял трубку и услышал голос Фионы.
— Я все еще у доктора Лоррингэма, но мне не терпится сообщить тебе поскорее, — задыхаясь затараторила она. — Фред, со мной все будет в порядке.
— Ты имеешь в виду глаза…
— Что же еще? — взволнованно рассмеялась Фиона. — Мне предстоит еще одна операция. Подправить кое-что — так сказал доктор Лоррингэм. Не о чем беспокоиться. Я снова буду видеть. Мне даже не придется носить очки.
Фред только сейчас смог выдохнуть:
— Фиона, я так благодарен. Так благодарен, что ты позвонила.
— Доктор Лоррингэм настаивает, чтобы я немедленно вернулась в клинику. Он уже позвонил директрисе. — Она смущенно добавила: — Боюсь, нам придется отложить свадьбу на несколько недель. Но мы все хорошенько обсудим, когда увидимся сегодня вечером.
— Да, правильно, — поддакнул Фред. — Поговорим об этом позже.
Но еще не успела Фиона положить трубку, как он вдруг осознал, что означает лично для него такой поворот событий. Ей больше не потребуется человек, который присматривал бы за ней днем и ночью. Ей не нужно будет хоронить себя в деревне — они присмотрели прекрасный домик в георгианском стиле в восточном Сассексе, но, слава богу, Фиона еще не успела подписать документы! Она сможет вернуться к своему обычному образу жизни, порхая с одного модного места на другое. Сможет выбрать мужа из блестящего окружения, вместо того чтобы выходить замуж за мрачного нищего журналиста.
Оглядывая свою маленькую, неряшливую комнатку, заваленную газетными вырезками, с картой мира, прикрепленной к стене, Фред попытался поздравить себя с тем, что он счастливо отделался. Теперь ему не придется бросать работу, чтобы стать сиделкой при богатой слепой супруге, благодарить ее за каждый кусок хлеба, за крышу над головой до тех пор, пока он не станет писать романы, которые понравятся публике.
Кого волнует то, что он по уши влюблен в нее? Ему была хорошо знакома грызущая боль в сердце, когда он представил себе, как будет жить без Фионы. Со временем острая тоска превратится в тупую боль, которая станет частью его самого на всю оставшуюся жизнь.
Да, да, да, он поговорит сегодня с Фионой. Что касается его, то она может чувствовать себя свободной, словно ветер. Фред очень надеялся, что Фиона не станет разыгрывать «благородство», делая его положение еще более невыносимым.
Первое, что он заметил, войдя в ее гостиную, — бутылка шампанского, охлаждающаяся в ведерке. Забыв о собственных проблемах, Фред суеверно подумал: «Не слишком ли она торопится? Ведь впереди еще одна операция. О, почему она не подождала того дня, когда наконец сама сможет налить себе бокал?»
— Фред, дорогой, какой ты милый, что пришел пораньше. — Фиона узнала его походку, едва мужчина ступил на толстый ковер ее комнаты.