В позвоночник ей словно кол вставили. Она, притворяясь бесстрастной, продолжила одеваться.
- Я ничего не скрываю.
Девичий голос спокоен, как горы в ясную погоду.
С неким отстранением наблюдала, как он закрывает квартиру и покорно шла за ним домой. Ощущение неминуемой беды, внезапного удара не покидало ее, но она ободряла себя тем, что они теперь вместе, а вместе все получится преодолеть.
Они стояли возле ее дома еще минут сорок. Он говорил о чем-то совсем постороннем, а ей так хотелось, чтобы он обнял ее и прошептал на ухо – "Все будет хорошо."
Но он не произносил заветных слов. И она, приняв, что не услышит их, решила прощаться. Долго смотрела в его лицо, каким-то шестым чувством подозревая, что они в последний раз находятся так близко. Мысленно очертив каждую черточку, произнесла:
- Пока.
Он, не ведая, что творится в ее голове, обнял, поцеловал и ушел.
Она устало пошла к своему дому. Была уже поздняя ночь. Все уже спали. Она прошла в гостиную, села в кресло.
Как же много произошло в этот вечер. Она могла потерять его, но не потеряла, отдав за это свою девичью честь, как это глупо не звучит. Понял ли он это? Скорее всего, нет. Да это уже и не так важно. Главное, с ее плеч упала вина за тот глупый отвратительный поступок, что она имела неосторожность совершить. Она расплатилась сполна.
Что-то в ней изменилось. Стало совершенно другим, хотя она и не могла назвать что именно. Все проходят этот путь. Если не все, то большинство девушек становятся женщинами. Сегодня стала женщиной и она. Сделал женщиной ее он, как она того и желала. Никого другого не представляла на эту роль. Осталось только принять произошедшие в ней перемены и не горевать, что это случилось раньше, чем она ожидала. С этой мыслю она и скрутилась под своим одеялом.
На следующее утро она проснулась достаточно рано. Ничего делать не хотелось, но лежать в кровати тоже не могла. Она побродила по квартире, выпила кофе, возвращалась в постель и снова подымалась.
Зазвонил телефон. Ее лучший друг. После обмена приветствиями он спросил:
- Ну как?
Она невесело улыбнулась.
- Да… не очень…
- Что?! – вскричал он. – Как это?
Она пожала плечами.
- Я не знаю.
Он помолчал.
- Ты дома сейчас?
- Да.
- Я сейчас приду, если ты не против.
- Конечно, не против. Приходи. – обрадовалась она.
Ей необходимо было выговориться, с кем-то поделиться.
Очень скоро он пришел.
- Рассказывай.
И она рассказала, рассказала ему все. Он все выслушал и вынес свое заключение:
- Ну он и лох. Я бы убивал за такое. Зачем ему инструмент, если он им пользоваться не умеет?Отрубить нахер, чтоб других девок не портил!
Она смеялась долго, безудержно, но, когда успокоилась, попыталась его оправдать.
- Не надо так. Я тоже в этом виновата. Я обидела его.
- Это, конечно, да. – нехотя согласился друг. – Но я все равно не могу понять, как такое может быть.
Она снова засмеялась.
- Как видишь, может. Я думаю, что со временем наладится.
- Да зачем тебе такой? – снова возмущался друг. – Он же бревно!
Она смеялась, но говорила:
- Да, такой. Но я все равно его люблю.
Друг тоже стал серьезным.
- Ты уверена?
Она кивнула.
- Тогда, конечно, да. Хотя мне кажется, что тебе не стоит за него бороться.
- Я тоже так думаю, но сердцу, как говорят, не прикажешь.
- Ну смотри. – смирился друг. – Дело твое.
Она потянулась к нему и обняла.
- Ну, Миш. Не переживай так. Что бы там ни было, ты же в любом случае меня поддержишь, правда?
Он улыбнулся и тоже обнял ее в ответ.
- Конечно, подружка.
Глава 4
Его поддержка и вправду пригодилась. И долго ждать не пришлось. Когда ее друг позвонил в следующий раз, его тон уже не был таким беспечным.
- У меня неприятные новости. – сообщил он, стараясь ее подготовить.
Но она уже почти знала, что он скажет, просто до последнего надеялась, что этому будет какое-то объяснение.
- Я догадываюсь, что это. Он с другой девушкой, да?
Ее друг был немного смущен.
- Да.
Она кивнула.
- Я чувствовала это.
Ее друг спросил.
- Что будешь делать?
Она пожала плечами.
- Не знаю. Наверное, попытаюсь поговорить с ним. Но я должна знать все, что он сделал.
Ее собеседник замялся.
- Меня там не было, когда он…
- Это не так важно. – перебила она. – Расскажи все, что знаешь.
Друг вздохнул, потому что говорить об этом было все равно, что рассказывать об измене мужа родной сестре. Однако он понимал, что рану не скрыть, а умалчивать о ней означает допустить загноение.