Иви кивком поблагодарила ее.
А потом наблюдала, как медсестра заходит в герметичную комнату перед палатой. Там ее ждали другие члены персонала в аналогичных одеждах, и медсестра направилась к кровати Сайласа.
Когда донорский костный мозг подцепили к главному венозному катетеру, Иви, качая головой, посмотрела на кузину.
— Донор — хороший парень. Щедрый. Я сказала ему… ну, насколько это важно для меня, чтобы он понимал, что не может быть его вины в неудачном исходе. Я снова и снова повторяла, насколько мы с Сайласом благодарны за его щедрый дар — вне зависимости от конечного результата.
Она была в операционной с Раном, когда брали трансплантат, потому что она хотела поддержать его и как-нибудь поучаствовать в процессе… а быть рядом Сайласом она не могла.
— Твой папа снова звонил, — сказала Рубиз. — И мама.
— Они — замечательные. Ты сказала им, что я в порядке?
Рубиз, ты солгала ради меня? — подумала она.
— Да. Я солгала.
Когда кузина посмотрела на нее с грустной улыбкой, Иви приобняла женщину. Забавно, за все это время, с самого их детства, Иви… ну, не то чтобы заклеймила Рубиз как оптимистку в розовых очках и рассеянную особу, но уж точно считала, что кузина слабее характером, чем она сама.
Ошибочно. Рубиз доказала, что сделана из того же гранита.
Хотя ее внешняя оболочка была яркой и задорной, как и ее рыжие кудряшки, внутри нее скрывался твердый стержень.
— Рубиз, я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Иви.
Иви перевела взгляд на трубку, идущую от пакета, который сейчас висел вместе с другими жидкостями, вводимыми внутривенно через распределительное устройство, а потом посмотрела на другой ее конец, подцепленный к порт-системе, и молилась, чтобы все сработало.
Если получится, то Сайлас не станет осуждать ее.
***
Время тянулось с черепашьей скоростью.
Члены медперсонала были очень внимательны, поставили койку снаружи стерильного бокса, прямо к стеклу, чтобы Иви, устроив голову на подушки, могла открыть глаза и сразу увидеть Сайласа.
Ей приносили еду. К ней приходили родители. Другие ее родственники.
Донор заходил пару раз. Приходили терапевты Братства Черного Кинжала для консультаций. Медсестры в белых защитных костюмах заходили в его палату. Приходил Хэйверс.
Чтобы не разрушить собственное тело, Иви выработала график питания, душа и сна, в прямом смысле устанавливая таймеры на айфоне, чтобы сосредоточиться на базовых потребностях своего организма. Ей приносили одежду из дома, и она была уверена, что над горячими блюдами в ее рационе работал весь персонал… но было так сложно за всем уследить.
У нее словно была высокая температура, ее как бы вынесло на безлюдный остров посреди океана, и все привычное оказалось на внушительном расстоянии — еда, разговоры, движения.
Она могла думать лишь об одном: каком-нибудь знаке, который дал бы надежду.
Легкое движение руки или ноги, которое носило бы осознанный характер. Анализ крови, который сообщил бы, что новая иммунная система прижилась в его теле. Сигнал на мониторе, сообщающий, что главные органы возвращались к жизни.
Она переживала немыслимый стресс и страдания, и на задворках сознания понимала, что хотя она искренне сочувствовала семьям своих пациентов, знала, через что они проходили, могла встать на их место… все это было полной чушью.
Невозможно представить, что это такое, пока сам не пройдешь по той же дороге в ад. Мозг непроизвольно цеплялся за каждую крупицу информации, а надежда попеременно уступала место чувству потери. И только ты решил, что больше не протянешь и ночи в таком режиме… часа… секунды…
Ты встаешь, чтобы съесть что-нибудь безвкусное, потираешь красные глаза… и возвращаешься к прежнему ритму.
На этой ноте она посмотрела на айфон. Вторник. Сегодня вторник.
Прошло три дня после трансплантации.
Семьдесят два часа.
— Я принес тебе кофе.
Повернувшись, Иви подняла взгляд. Это был Хэйверс, и он выглядел таким же измотанным, какой она себя чувствовала.
— О, спасибо.
Она не хотела кофе, но нуждалась в жидкостях, поэтому взяла кружку и сделала глоток. Кофеин был подарком небес, и она была поражена одним фактом, что целитель сам решил принести ей что-то.
Они оба сосредоточились на Сайласе.
— Что вы думаете? — спросила Иви.
— Не знаю. Я жду признаков изменений.
— Как долго?
— Сложно сказать. У людей это занимает пару недель, но наш организм действует по иному принципу, поэтому примера для сравнения нет.