— Я не сомневаюсь, Джон. Но мне действительно надо убедиться. Он сжег четырех моих ковбоев, и я должен быть уверен, что с ним покончено. Без этого я не смогу выкинуть его из своей головы.
— Ладно, слушай. Сукин сын замерз в балке, милях в ста отсюда на юг, — сказал Хардин. — Калл расстрелял всех его людей, кроме одного. Через двадцать миль ты это увидишь. Там лежат все, кроме молодого чироки. Они с Мокс-Моксом ушли, но Мокс-Мокс был ранен и вскоре откинул копыта. Думаю, что чироки все еще рвет когти.
— Пусть себе рвет, — отозвался Гуднайт. — Калл неплохо сработал.
— Нет, он сработал неважно, — заметил Хардин. — Ему просто повезло, что он уложил шестерых, стреляя так, как стрелял он. Он посшибал их, но они еще дергались, и любой, окажись он посмелее, мог пришить его самого. Ему пришлось добивать их из пистолета, а это позор, когда стреляешь с такого расстояния из приличной винтовки.
— То, что он смертельно ранил Мокс-Мокса, уже говорит о хорошей работе, — возразил Гуднайт.
— Мокс-Мокс ничего не представлял из себя как бандит. У него не было никакого таланта. Ублюдку следовало бы стать поваром, раз он так любил костры. Я мог бы пришить его за одну секунду, да и всех его людей тоже… Интересно, куда рванул этот чироки? — добавил Хардин. — Он очень шустрый, его надолго хватит.
— Я был бы признателен, если бы ты направил меня к той самой балке, — попросил Гуднайт. — Мне бы хотелось увидеть труп, пока его не растащили хищники.
— Поезжай по моему следу, и через два дня будешь там, — посоветовал Хардин. — Это не больше двадцати пяти миль к югу от железной дороги.
Гуднайту не терпелось отправиться в путь. Перед этим он размышлял о своем бывшем напарнике Оливере Ловинге, который был ему очень дорог и с которым он останавливался на ночевку на том самом месте, где теперь разговаривал с Джоном Уэсли Хардином. Оливер Ловинг, отличный скотовод, уже много лет как умер, а Джон Уэсли Хардин, головорез и бродяга, все еще жил и бузил. Это несправедливо, но такова уж она, жизнь.
— Ладно, я поеду, — сказал Гуднайт. — Премного обязан за известие. Как только увижу, что осталось от сжигателя, поеду домой. Калл выполнил работу, которую я должен был сделать еще десять лет назад.
— Он сделал это по счастливой случайности, — заметил Хардин. — Так и передай ему, если увидишь.
— Это могла быть удача, а могла быть и хорошая подготовка, — не согласился Гуднайт. — Калл всегда отличался тщательной подготовкой.
Хардин опять визгливо хохотнул.
— Ему может не понадобится его подготовка, если он будет так стрелять. В этот раз перед ним оказались олухи. Если он думает, что сможет также легко подобраться к желторотому Джо, то пусть лучше бросает свое ремесло. Он и сообразить ничего не успеет, как сопляк пришьет его.
— Тебе приходилось встречаться с этим парнишкой? — спросил Гуднайт. Он не собирался верить всему, что говорил Хардин, но и отмахиваться от его слов считал неразумным. Уэсли Хардин не раз побывал в тюрьме и, очевидно, знал кое-что об убийцах.
— А как же, конечно. Он появлялся в Кроу-Тауне, — ответил Хардин. — Это было как раз перед тем, как ушли проститутки. Он показался мне довольно заносчивым, и я уже было собрался прикончить его, но потом решил, что день для этого неподходящий.
— Почему это? — поинтересовался Гуднайт.
— Ну, просто неподходящий, и все. У меня уже такой возраст, когда не следует испытывать судьбу. Во всяком случае, когда находишься под хмельком. А я как раз таким и был.
Он хохотнул, раскурил дешевую сигару и растворился во тьме. Гуднайт осмотрелся. — Хардин был из тех, с кем надо держать ухо востро — но увидел только описавший в воздухе дугу огонек. Это Хардин выбросил свою дешевую сигару.
Через два дня Гуднайт нашел балку и осмотрел останки, уже слегка потревоженные хищниками. Обнаружить балку среди множества других ему помогли грифы. Хардин оказался прав. Сжигатель был мертв.
В нескольких сотнях ярдов от него лежала сдохшая лошадь. Гуднайт не сомневался, что она была загнана насмерть. Мокс-Мокс носил приметный ремень — его бляху украшал какой-то красный камень, Гуднайт взял ремень и положил его в свою переметную суму. При следующей встрече с Каллом он собирался отдать ему этот ремень. Если Мокс-Мокс успел до смерти загнать свою лошадь. Калл может не знать, что не только ранил, но и убил его. Ремень должен будет убедить в этом капитана.
После этого, раз уж он забрался в такую даль, чтобы посмотреть на один труп, Гуднайт решил проехать еще миль двадцать и побывать на месте сражения. Долго искать не пришлось. Хищные птицы над ним были видны издалека.