— О Господи! — воскликнул Тед Планкерт. — Это ужасно. Одна только кость?
— Да, красная кость, — подтвердил Брукшир. — Наверное, это был конец его позвоночника.
— О Господи, — опять сказал Тед. — Его шейная кость? — Его смущало, что кость была красная. Безусловно, все кости находятся внутри, где у тебя кровь, но при мысли о том, что они могут быть красного цвета, его все равно начинало тошнить.
Калл слушал и усмехался про себя — не потому, что случай не вызывал у него содрогания. Лишиться головы — незавидная участь, янки ты или нет. Но дело в том, что в бою происходили также и забавные вещи. И пожалуй, самое смешное из того, что ему приходилось видеть, как раз и случалось в боях. Он всегда находил, что в бою смеются лучше, чем где бы то ни было, ибо если ты дошел до смеха в бою, значит, можешь считать, что заслужил его. А если просто смеешься в салуне, смех не пронимает тебя так глубоко.
В данном случае Калла развлекали мысли о том, как потешился бы его старый напарник Август Маккрае, если бы увидел команду, с которой он отправлялся на охоту за преступником. У Августа было хорошо развито чувство юмора, даже слишком хорошо, как часто казалось Каллу. И тем не менее ему недоставало его смеха. Гас любил посмеяться над своими напарниками по любому поводу, а уж над зрелищем, которое являли собой Калл, Брукшир и долговязый Тед Планкерт, просто хохотал бы до упаду.
— Джо Гарза стреляет из винтовки, а не из пушки, — заметил он. — Чтобы лишить вас головы, ему придется воспользоваться ножом или пилой.
Помощник Планкерт пропустил мимо ушей слова о ноже с пилой. Капитан, наверное, просто шутил. Насколько ему было известно, Гарза еще не отрезал ни одной головы, но ведь кроме этого было достаточно и других, хотя и не столь страшных увечий.
— Говорят, что из своей винтовки он попадает вам между глаз, даже если вы находитесь в миле от него, — сказан помощник, слышавший, как многие утверждали, что Гарза убивает людей на расстоянии одной мили.
— Полмили, наверное, — сказал Калл. — Я сомневаюсь, что он будет метить между глаз. Если он соображает, то будет стрелять по корпусу. Это более крупная цель.
— Ладно, пусть будет полмили. И как вы собираетесь справиться с ним? — спросил Тед.
— Я рассчитываю, что его не хватит надолго, — ответил Калл. — Он молодой и, скорее всего, нетерпеливый. Нас тут трое, а он один. Он может потерять терпение и допустить крупную ошибку.
— Дело-то еще в том, что нескольких: пассажиров он пристрелил из пистолета всего футов с пяти, — напомнил им Брукшир. — Я не сомневаюсь в его умении стрелять из винтовки, но он опасен также и на близком расстоянии.
— Он останавливает поезд, вытряхивает всех из него и заставляет их отдавать ему часы и заколки для галстука, — вслух размышлял Тед Планкерт. — Некоторые из пассажиров вооружены. Почему ни один из них не попытался выстрелить в него? Тогда остальные могли бы на него наброситься.
— Я и сам задумывался над этим, — сказал Брукшир. — Казалось бы, что всегда должен найтись хоть один, кто рискнул бы оказать ему сопротивление. Ан нет, они просто стоят там, как овцы, и позволяют обирать себя.
— Это эффект репутации, — пояснил Калл. — Когда у тебя появляется такая известность, как у этого желторотого, люди начинают считать тебя лучше, чем ты есть на самом деле. Они думают, что побить тебя невозможно, тогда как на самом деле побить можно любого и любой может совершать ошибки. Я еще никогда не встречал уголовника, который бы не делал ошибок. Думаю, что их было меньше всего у Синего Селезня, но тот был исключением.
— Джо Гарза не сделал ни одной ошибки, по крайней мере, до последнего времени, — заявил Брукшир.
— Почему? Я бы сказал, сделал. Он нарушил закон — закон вашего полковника, в частности. В этом и заключалась его ошибка, и теперь мы охотимся за ним, — сказал Калл.
— Я имел в виду тактические ошибки, — произнес Брукшир. — Он как будто знает, когда нападать, а когда нет. Если на поезде едет рота солдат, он не появляется.