Калл быстро пошарил в сумках убитых и, обнаружив немного вяленого мяса и нескольких засушенных черепах, дал детям.
— Это пока все, что я могу сделать для вас, — сказал Калл. — Нам надо уезжать отсюда. Вы можете ездить верхом?
— Думаю, да, — сообщил мальчик с гордостью в голосе. — Папа дал мне Сивку в три года, а сейчас мне уже девять.
Раны на его лице продолжали кровоточить. Рубашка на груди была залита кровью. Но этим Калл сможет заняться позднее, когда они будут в безопасности.
— Мы должны ехать. Здесь небезопасно. Человек, который стегал вас, может вернуться.
— Почему вы не пристрелили его, мистер? — спросил мальчонка.
— Я пытался и, кажется, попал в него, — ответил Калл.
— Лучше бы вы убили его, — проговорил мальчик. — Он хотел сжечь Марси.
Калл собрал пончо убитых и, закутав детей, посадил их на раненую лошадь. Все эти дни дети, очевидно, страдали от холода. Девочку трясло так, что Калл подумал о том, чтобы привязать ее к лошади, но в последний момент передумал. Это ни к чему, если произойдет еще одна стычка.
Он взял несколько одеял и всю еду, какую смог найти. В последнюю минуту ему попалась задняя нога антилопы, завернутая в какую-то мешковину. Это была удачная находка. Отрезав от нее две полоски, он дал их детям пожевать в дороге.
Раненую лошадь он решил вести сам. Мокс-Мокс с Джимми Камса были где-то впереди и, возможно, готовили засаду. Сзади находился Джо Гарза. В таких условиях животных лучше держать под рукой.
— Как тебя зовут? — спросил Калл мальчика, садясь на коня.
— Боб, — ответил тот. — Бобби Фант.
— Да что ты говоришь? Ты сын… Джаспера? Джаспер Фант твой папа?
— Да, он наш папа. А откуда вы знаете, как его зовут, мистер? — спросил мальчик. Раны у него перестали кровоточить и покрылись корками запекшейся крови.
Калл присыпал рану на холке лошади песком, и кровотечение у нее почти прекратилось.
— Твой папа как-то работал на меня, — сообщил Калл. — Мы вместе ездили в Монтану. Я даже не знал, что он обзавелся семьей. Последний раз он давал о себе знать из Небраски.
— Нет, теперь мы живем в Комстоке, — пояснил мальчик. — Послушайте, вы капитан Калл? — Глаза его стали расширяться. Даже пострадавший глаз открылся от удивления.
— Да, я капитан Калл.
— Папа все время вспоминает вас, — сказал мальчик. — Он говорил, что, если кто-то схватит нас когда-нибудь, он позовет вас, и вы найдете бандитов, даже если это будут индейцы.
— Это просто счастливая случайность, что я нашел вас, — проговорил Калл. — Держи крепче сестру, чтобы она не упала с лошади. Нам, возможно, придется ехать всю ночь, Боб. Если не будем останавливаться, то к завтрашнему дню сможем добраться до города, где вы будете в безопасности и откуда я смогу отправить вас к вашим родителям.
— Хочу к маме, — повторяла его сестренка. — Хочу к маме…
— Ты скоро будешь с ней, — успокоил ее Калл. Несмотря на два пончо, которые были на ней, малышку по-прежнему колотил озноб.
— Смотри, чтобы она не упала, — опять предупредил капитан мальчика.
— Она не упадет. Дома у нее есть свои пони, — ответил тот.
Калл взял повод и, не мешкая, двинулся вперед, стараясь держаться подальше от гребней и балок. Хорошо, что Форт-Стоктон был не так далеко. Погода стояла морозная, и дети, которых долгое время держали на холоде и которым не давали есть, могли заболеть. Им необходимы тепло и помощь врача. Для детей Джаспера Фанта они держались удивительно стойко. Их отец постоянно жаловался на здоровье по всякому поводу и без повода. Он был в компании «Хэт крик» и совершал переход в Монтану. Больше всего Джаспер боялся утонуть, но и малейший насморк вызывал у него целый поток жалоб.
Наступила ночь, но Калл продолжал движение, останавливаясь лишь для того, чтобы проверить рану на холке у лошади. Прижавшись к груди брата, девочка крепко спала. Сам же Бобби крепился из последних сил.
— Нам надо продолжать двигаться, — сказал ему Калл. — Жуй мясо и дай сестренке, если она проснется.
— У меня отмерзают руки, — пожаловался мальчик. — Хоть бы не было так холодно.
— Держи руки под одеялом, — посоветовал Калл. — Я не могу остановиться и развести костер. Мокс-Мокс может обнаружить нас.
— Жаль, что вы не убили этого косоглазого, — проговорил Бобби.
— Ничего, у меня еще будет такая возможность, — пообещал Калл.
Калл ехал, повязав старый платок вокруг шеи, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего ветра. Он знал, что маленький бой был проведен им плохо. Бобби Фант правильно сетовал на то, что он не пристрелил Мокс-Мокса. Крики мальчишки заставили его пороть горячку там, где этого не следовало делать. Разумнее было бы, чтобы мальчик потерпел еще несколько секунд. Здоровяк мог бы отступить в сторону и дать ему возможность сделать прицельный выстрел по Мокс-Моксу. Подожди он еще минуту, прежде чем начать стрелять, у него, может быть, даже появилась бы возможность взять на мушку Джимми Камса.
Но он поспешил и в результате своей спешки убил шестерых неумех, дав сбежать двоим по-настоящему опасным бандитам. Поступить так мог только глупец. Он спас детей, но не ликвидировал угрозу. Ему не следовало выпускать из виду главную цель, которая сводилась к тому, чтобы убрать Мокс-Мокса. Джимми Камса, возможно, не менее опасен, но не он возглавлял банду и не он истязал детей ради собственного развлечения.
Как ни горько, но надо признать и то, что стрелял он не очень хорошо. Только юнец со спущенными штанами был убит наповал с первого выстрела, да и то, наверное, по счастливой случайности. Все другие потребовали двух и более пуль. Такая стрельба никуда не годится. А ведь у него были все преимущества: в его сторону не было сделано ни одного выстрела, стрелял он менее чем с пятидесяти ярдов, и напал он внезапно.
Калл винил во всем свои распухшие суставы. Не был он также уверен и в своем зрении. Окажись бандиты посмелей, ему бы не поздоровилось. Если бы Джимми Камса с Мокс-Моксом укрылись за каким-нибудь бугорком и стали отстреливаться, исход боя мог быть другим.
Калл часто прокручивал в голове проведенные бои. Четких правил, по которым они проходили, было не много. Как только начиналась стрельба на поражение, всякая тактика и разработанные планы оказывались забытыми. Люди действовали и реагировали так, как подсказывали им их инстинкты. Не всегда помогал даже предшествующий опыт. Ветераны многочисленных боев иногда допускали дикие и необъяснимые ошибки. Даже те, кто во время боя оставались спокойными, совершали поступки, в которых сами потом не могли разобраться, если, конечно, оставались живы.
Но худо или бедно, а дело сделано. Детей, по крайней мере, он отбил, и они будут жить, если ему удастся поскорей доставить их в тепло.
Дорога не кончалась, а холод становился все сильнее. Его плохая стрельба не выходила в него из головы. Август Маккрае в сходных обстоятельствах, наверное, легко расстрелял бы всех из пистолета.
К утру дети замерзли так, что Каллу пришлось остановиться и рискнуть развести костер, для которого он с трудом смог набрать негнущимися пальцами веток. Ноги у детей заледенели, и им грозила обморожение. К счастью, поблизости было много кустов, и хвороста оказалось достаточно. Он развел два костра и посадил замерзающих детей между ними. Запекшаяся кровь на лице мальчика покрылась корочкой льда. Первое время он держался стойко, а теперь, когда худшее было позади, впал в шок и лишился дара речи. Его маленькая сестра замерзла так, что не могла даже плакать.
Калл подбрасывал в костры ветки и следил, чтобы пламя не ослабевало, пока дети спали. Сам он лишь время от времени подсаживался к огню на несколько минут. Холод стоял такой, что вряд ли кто из бандитов мог отважиться на вылазку против них. Но уверенности в этом не было, и он не мог позволить себе расслабиться возле тепла. Когда он склонялся над костром, его начинала мучить сильная усталость. Он привык спать урывками, присев на корточки или прислонившись к лошади. Спать приходилось даже верхом, если местность была ровной, а лошадь надежной. Воюя с индейцами, он старался выработать в себе способности и выносливость своих врагов.