Договорились, что товарищи зайдут за ней, и Хенга повернула к пестрой двухэтажной гостинице, сверху донизу расписанной обережными узорами. В этой стране все до того яркое, что в глазах рябит – ткани, волосы, дома, повозки, заборы. Под стать ядовитым цветам тех растений, из которых делают знаменитые черугдийские красители.
Внутри царило такое же разноцветье. Две дамы, у одной малиновая коса, у другой небесно-голубая, чинно восседали на резных стульях и пили макчу – травяной напиток, заменяющий туземцам чай. Их одеяния переливались, как павлиньи хвосты. А косы были покрашены от затылка, по местному обычаю – выше волосы натурально черные. Третья посетительница, в сторонке от них, на обычаи наплевала: неряшливые темные космы с алыми прядями стянуты тесемкой и смахивают на оперение потрепанной жизнью птицы.
Хенга попросила у служанки холодную макчу, какао со специями и мясо, запеченное в листьях луглута. Объяснившись с помощью языкового амулета, поймала взгляд красно-черной посетительницы. Это оказалась не туземная дама, а Ламенга Эрзевальд, ларвезийская стекольная ведьма, в прошлом сотрудничавшая с овдейской разведкой – а также с бартогской, аснагисской, сиянской и мадрийской, и вряд ли ее список этим ограничивался. Ламенга была известной авантюристкой, одного пошиба с Чавдо Мулмонгом, но в отличие от Мулмонга к славе не стремилась и грандиозных афер не затевала. Выполняла поручения скользкого характера, приторговывала информацией и артефактами. Вероятно, сюда она сбежала, потому что после переворота в Аленде стакнулась с узурпаторами, а сейчас для всех, кто в этом замешан, настала пора платить по счетам. Хотя, возможно, она здесь что-то вынюхивает, выполняет чей-то заказ. Одно другому не мешает.
– Глазам своим не верю, вы или нет? – испытующе глядя на знакомую шпионку, произнесла стекольная ведьма.
– Я вас тоже в первый момент не узнала, – дипломатично отозвалась амулетчица.
– Присоединитесь? У меня тут самый прохладный уголок.
Пересела. От Ламенги несло табаком, у нее нет принципов, и она никогда Хенге не нравилась, но от нее можно узнать что-нибудь интересное.
Обмен новостями о просвещенном мире, обычные для белых людей сетования на жару и обезьян, а потом авантюристка понизила голос до шепота и перешла к главному. Если Райченде (имя, под которым она знала Хенгеду Кренглиц) попадет в руки некая вещица, то некий покупатель, с которым Ламенга поддерживает связь, готов заплатить любую цену.
– Что за вещица?
Не то чтобы у Хенги было желание ввязываться в ее делишки, но информация лишней не будет.
– Выглядит как золотой медальон с гравировкой, называется «Прекраснейший лик», – прошептала авантюристка, придвинувшись ближе, щекоча табачным дыханием ее ухо. – Этот артефакт позволяет владельцу выглядеть для окружающих, как в лучшую пору своей красоты. Независимо от возраста и прочего. Заказчик не поскупится. Половина мне, половина тому, кто раздобудет вещицу. Я слышала, «Прекраснейшим ликом» владеет королевский дом Черугды, но слышала также, что кто-то из знати выкрал его и держит у себя.
Она говорила очень тихо, скорее выдыхая слова, чем произнося, вдобавок мешала овдейский с ларвезийским. В придачу Хенга ощутила магию от подслушивания – специфические чары стекольной ведьмы.
– Если мне вдруг повезет, хотя вряд ли.
Ответ ни к чему не обязывал и позволял продолжить беседу в доверительном тоне.
– В Фарзейме я уже искала. Вдоль и поперек – нету, а такая вещица не будет лежать под замком, кто-то ее носит. Если вы через Амолларук собираетесь, мне туда соваться несподручно. Не любят там тех, кто угоден Хитроумному.
Амолларук – город, посвященный Зерл, и неподалеку от него, на горе посреди непролазных джунглей, стоит монастырь Золотых Ящериц. Говорят, в Амолларуке можно обронить на рынке кошелек, а когда спохватишься и вернешься, там же его и найдешь. Приверженцам воровского бога нет житья в этом городе, Ланки и Зерл издавна враждуют.
– Понимаю, – отозвалась Хенга.
Дальше Ламенга завела речь о том, что ей нужна помощница – сообразительная, не из трусливых, с авантюрной жилкой, и хорошо бы это была магичка, ведьма или амулетчица. Если Райченде надоело тянуть лямку на службе, она готова взять ее в компаньонки. Насчет дележки столкуемся.
– Но тогда мне тоже не будет дороги в Амолларук, – заметила бывшая разведчица, как будто в раздумье.
– И то верно. Что ж, поговорим об этом после, особенно ежели чего принесете.
Ламенга в этой гостинице снимала комнату и в ближайшую восьмицу никуда отсюда не собиралась. Но если они разминутся, Райченда всегда может послать ей весточку, вот амулет для связи.