Стандартный квадратик с чеканкой, размером с почтовую марку. К отверстию для шнурка привязана заклятая ведьмой бусина желтого стекла. Хенга спрятала артефакт в один из кармашков на поясе.
Наконец-то у нее появилась информация для доклада в Абенгарт. Встретила Ламенгу Эрзевальд, которая занимается шпионажем в пользу всех, кто готов заплатить, а также, в настоящее время, розысками амулета «Прекраснейший лик». Можно предположить, что ее заказчица – так называемая царица Лорма, древняя вурвана. В Аленде Ламенга контактировала с Чавдо Мулмонгом, который работал на Лорму, и возможно, та сейчас пользуется ее услугами. То, что неназванный заказчик Ламенги готов заплатить «любую цену», подтверждает эту версию.
Мыслевесть Хенга отправила после того, как их группа покинула Рукву и двинулась дальше по намеченному маршруту. Под ногами шуршала прелая листва, в воздухе тучами вилась мошкара, которая не набрасывалась на людей лишь благодаря «Гнусогону». В прорехах зеленого полога ослепительно вспыхивало солнце, и малеоры, огромные шаровидные цветы, которых здесь полно, в его сиянии как будто сами светились, отбрасывая сиреневые, пурпурные, золотистые блики – каждый цветок в искрящемся ореоле. Эчами, без которых малеоры зачахнут, днем не увидишь: крылатые человечки прячутся в изнаночных бутонах и выбираются оттуда с наступлением сумерек.
У некоторых цветов, дружных с волшебным народцем, в придачу к обычным бутонам есть еще и изнаночные. Какие они внутри – одна из величайших загадок растительного царства. Эчами расспрашивать бесполезно, они и разговаривать-то не умеют, а зловредные жовхо, тропическая разновидность грикурцев, всегда готовы наврать с три короба.
Увязавшиеся за людьми обезьяны верещали и кидались фруктами, комьями грязи, дохлыми многоножками. Амулетчики двигались компактной группой, активировав «Незримые щиты» – глухая круговая защита, над головами непроницаемый купол. Если кому-то приспичило по нужде, остальные прикрывают. Попав в Черугду, Хенга очень быстро научилась не стесняться таких вещей.
Кое-где в путанице ветвей и лиан сидели флирии – миниатюрные полудевы-полунасекомые с прозрачными радужными крыльями. Обезьяны их не замечали, да и люди видели их лишь потому, что у каждого «Правдивое око». Даже в этих краях кожа у флирий такая белая, что выше пояса они похожи на фарфоровых куколок.
В джунглях без толку высматривать увхо, те ошиваются возле человеческого жилья. Тут можно поразмышлять о своем, хотя при этом не забывай глядеть в оба, но Хенга умела совмещать то и другое.
Амолларук – город Зерл. Может быть, хотя бы там Неотступная услышит молитвы и призовет ее? Обычно такое происходит во сне. Зинта рассказывала, что Тавше ей приснилась, а наутро она побежала в храм, не смея поверить, и жрецы уже знали, что она теперь лекарка под дланью, потому что тоже видели ниспосланный сон.
Хенга, с детства привыкшая мыслить рационально, решила, что и с ней так будет. Если, конечно, будет. Общение с божеством во сне – самый логичный и вероятный вариант, поэтому надо ложиться спать без ужина и с чистыми помыслами.
Потом они добрались до деревни, атакованной увхо, и стало не до того.
Духи-упыри похожи на сгустки черного дыма – то ли есть, то ли нет, зато их жертву распознать нетрудно: человек выглядит нездоровым, еле волочит ноги, а то и вовсе валяется без сознания. Если присмотреться, можно увидеть дымку, обволокшую его голову.
Доконав жертву, увхо отправляется на поиски новой – не сразу поймешь, плывет по воздуху клок темного тумана или в глазах рябит.
Как заметишь упыря, поскорей вытаскивай ловчий артефакт – бесцветную граненую бусину на шнурке, и посылай в цель импульс. Результат налицо: бусина, в которой заключен увхо, станет черновато-багровой.
Хенге удалось сравнять счет с Робровеном – он тоже новичок, прибыл в Черугду на полтора месяца раньше, чем она. Три увхо от нее улизнули, но их изловил Горвен. И будем честны, счет она сравняла только потому, что последний даже не пытался сбежать. За окраиной деревни ничком валялся в траве человек – одежда в пыли, голова повязана грязной тряпкой, за спиной съехавшая котомка – и над ним клубилось темное облако. Этот увхо был крупнее своих собратьев, отожравшийся, отяжелевший. Его жертва не подавала признаков жизни. Потерявший берега упырь как будто колыхнулся навстречу Хенге – и стал ее девятым пленником.
Теперь у них с Робровеном по девять увхо, у Правурта – четырнадцать, у Горвена – двадцать один.
Вместо благодарностей и угощения жители деревни обступили овдейцев и принялись о чем-то встревожено толковать. Наречие незнакомое, какой-то редкий диалект, поди пойми. Но Горвен, самый бывалый, все же сумел кое-как объясниться и перевел товарищам: