На мгновение замедлив темп, танцовщица указала на кого-то в зале. Один из посетителей вскочил, как подброшенный, залез на стол и тоже принялся отплясывать. Чуть позже к ним присоединился еще один парень, потом небогато одетая женщина. Интересно, как они догадываются, кого госпожа позвала танцевать? Всякий раз поднимался и спешил к столам только один человек, хотя в таком скопище поди пойми, на кого указали пальцем!
Хенге хотелось плясать вместе с ними, сама не заметила, когда начала притоптывать в такт. Ее товарищи тоже вовсю притоптывали, а увлекшийся Правурт еще и в ладоши хлопал.
Будь ей не двадцать пять, а пятнадцать – встала бы и начала пританцовывать, как иные из черугдийцев...
Хотя что себя обманывать, не начала бы: службистка Хенгеда Кренглиц из семьи потомственных функционеров Министерства благоденствия, с колыбели приученная к дисциплине, всегда проявляла похвальное самообладание – и в пятнадцать лет, и в тринадцать, и в десять. Если б не встреча сначала с Тейзургом, потом с Хантре Кайдо, а потом с Хеледикой, она бы и сейчас такая была… Но это тоже не так: если б не встреча с Хантре, ее бы сейчас не было.
Танцующая госпожа снова на кого-то указала… Не на кого-то – на нее! Это Хенга уловила сразу. Чуть не кинулась к столам, но все-таки усидела на табурете. «Все пуговицы должны быть застегнуты», – вспомнилась любимая присказка родителей. Не следует поддаваться порывам, ее поведение должно быть рациональным.
Танцовщица секунду на нее смотрела – никаких сомнений, на нее – потом слегка повела плечом: мол, «нет так нет, как знаешь», и опять закружилась ликующим бешеным вихрем. Зрители за ближайшими столами с минуту переглядывались, как будто гадая, кто же это пренебрег приглашением госпожи.
Наконец танец завершился, и черугдийская знаменитость спрыгнула на пол. Она спокойно улыбалась, словно нисколько не устала, в то время как остальные танцоры пошатывались и тяжело дышали, хотя при этом выглядели счастливыми. Госпоже вновь поднесли чашку макчи, и после этого она удалилась под восторженный рев публики.
Когда более-менее воцарился порядок, Горвен попытался выяснить, кто она такая, и снова ничего не добился: госпожа, которую все почитают – и точка.
На втором этаже «Несокрушимых столов» нашлись две свободных комнатушки: одна для мужчин, другая для Хенги. За окном серебрился под луной скат крыши, в духоте тропической ночи мерцали редкие огоньки. На подоконнике тускло горела масляная лампа, окруженная колышущейся вуалью мошкары.
Подумалось: а жаль, что не станцевала… Но не могла же она на глазах у сослуживцев, объясняйся потом с абенгартскими кураторами. Другое дело, если б она путешествовала сама по себе, и поблизости не было бы никого из своих, или если бы у нее было задание завоевать доверие местных жителей… А просто так, потому что захотелось – нельзя.
Из коридора дважды тихонько стукнули, скрипнула дверь, появилась служанка с тазом и кувшином. Вот хорошо, можно перед сном умыться. Закрыв дверь на расхлябанную щеколду, Хенга сняла безрукавку с арсеналом, стянула тунику, расшнуровала лиф, стягивающий грудь. Презрительно фыркнула, вспомнив одно из своих постельных заданий. Грудь у нее не маленькая, но бывают и побольше, и как-то раз алендийский чиновник, которого надо было завербовать, любитель необъятных полушарий, выразил вслух недовольство размерами. Ну, извините, не нашлось у овдейской разведки девицы по его меркам! Она тогда ответила что-то учтиво-кокетливое, чтоб и в долгу не остаться, и потенциального информатора не упустить. А сейчас с удовольствием подумала: для меня – в самый раз, зато удобно по джунглям бегать, не отставая от остальных.
Позже Хенга узнала, что затраченные на вербовку усилия пропали даром: в настоящее время взыскательный кавалер скрывался от Ложи, не принося никакой пользы Министерству благоденствия – потому что во время смуты примкнул к Дирвену и его банде.
Легкие шаги, дверь дернули с той стороны. Натянув тунику и надев безрукавку, открыла. В этот раз служанка принесла поднос с чайником и двумя чашками: черугдийская фиолетовая глазурь с остатками почти стершейся позолоты, терпкий винный запах. Вино на ночь?..
– Это не мне. Это, наверное, они просили, – Хенга указала на дверь напротив, где остановились мужчины.
И спохватившись, что прислуга не поймет, активировала языковой амулет. Но чернявая девчонка в затрапезной тунике и шароварах с прорехами на коленках ответила по-овдейски: