Харменгера только Венше сказала о том, что Тейзург ее призывает, а она поделилась с Тунанк Выри. Устроились на лестнице в зале Ста Мозаик – демоница велела ждать там и на всякий случай приготовиться к любым сюрпризам.
Мозаик в этом зале пока не сто, а всего лишь четырнадцать. Мастеров, которые выкладывали пятнадцатую, Венша отослала. В асимметричных нишах располагались диванчики – ажурные, изысканно изящные и на редкость неудобные: для украшения, на таких не посидишь. Хотя будь Венша в облике амуши, ей бы нипочем, но сейчас она была сгинувшей в пустыне Венкиной с косичками цвета ржавчины.
Всякий, кто сюда заглядывал, смотрел в недоумении на придворную даму Веншелат и таможенную магичку Пакину Сконобен: сидят рядышком на нижних ступеньках плавно изогнутой мраморной лестницы, словно попрошайки возле храма. Спохватившись, очевидец кланялся и проворно исчезал с глаз долой.
Тем временем хранительница Ляраны на всякий случай готовилась к сюрпризам и стягивала к себе силу города, закручивая ее в спираль. Этот зал-перекресток в центре дворца, с четырьмя дверными проемами по сторонам света и четырьмя лестницами – самое подходящее место для такой ворожбы.
Мучаха помочь ей в этом не могла, просто сидела бок о бок, беспокойно шевеля хвостом под юбкой.
Она первая почуяла, что открываются Врата Нижнего мира. Тихонько толкнула Веншу. Та поднялась на ноги: с виду человеческая девушка, а оскал, как у истинной амуши. Тунанк Выри тоже вскочила, привычно наметив пути для бегства. Но когда из туманной арки появились новоприбывшие, стало ясно, что ни сражаться, ни убегать не придется.
Демоница показывала клыки в ухмылке, Тейзург тоже улыбался. Хантре выглядел осунувшимся, вдобавок был ранен – этот везде найдет себе острых углов – но, увидев встречающих, дружески кивнул им.
На радостях хотелось повиснуть у кого-нибудь на шее, однако Венша не рискнула наброситься с объятиями ни на князя Ляраны, ни на княгиню Хиалы. А у рыжего рука забинтована, его сейчас лучше не трогать. Незнакомая девица в шляпе и с котомкой за спиной, на штанах и безрукавке сплошь карманы – неизвестно кто, союзница или пленница. Судя по тому, что в карманах у нее полно амулетов, все-таки союзница, иначе бы цацки отобрали. Но Венша ее знать не знает, вдруг она недостойна такой чести? Ну, а что касается Флаченды-Фламодии, Бельдо Кучелдона и Понсойма Фрумонга – славно, что этих троих изловили, теперь получат по заслугам!
Взвизгнув от избытка чувств, хранительница города заключила в объятия Тунанк Выри и вместе с ней закружилась по залу.
В проемы кто-то заглядывал, из глубины коридоров доносились возгласы.
– Ванну! – распорядился Тейзург. – Немедленно приготовьте ванны для меня, для Хантре, для нашей гостьи и для Флаченды. И кто-нибудь проследите, чтобы эти двое тоже умылись, а то несет от них… Хантре, я уже послал мыслевесть в лечебницу. В чем дело?
– Я забыл… – голос рыжего прозвучал тревожно, с досадой.
Хранительница и Тунанк Выри остановились.
– Что ты забыл? – спросил Тейзург.
– Ты все артефакты Лормы забрал?
– Разумеется.
– А те две булавки, которые я из тебя выдернул? Одна была под ключицей, другая в области сердца. Я их там и бросил, не до того было, но если кто-нибудь на эту дрянь наступит и пострадает…
Понсойм Фрумонг застыл истуканом и так выпучил глаза, словно те решили выскочить из орбит, укатиться подальше и зажить самостоятельной жизнью. Бельдо Кучелдон схватился за голову – это выглядело даже не театрально, а донельзя глупо. Флаченда покорно и грустно вздохнула, на лице у нее читалось: ох, как все плохо, но ничего не поделаешь.
– Что?.. – Хантре, заметив их реакцию, тоже переменился в лице. – Это настолько опасные артефакты? Тогда надо вернуться и найти их!
– Не надо, – возразил Тейзург, наградив недобрым взглядом виновников своих недавних приключений. – Они были одноразовые, и теперь это просто безделушки, которые никому не причинят вреда.
– Но… – рыжий с сомнением смотрел на магов-неудачников и бобовую ведьму.
– Да-да, это так… – проблеял Понсойм, его голос дрожал. – Одноразовые, их действие закончилось…
А Бельдо энергично закивал, при этом во взгляде у него сквозил ужас.
Решив, что от них толку не добиться, Хантре повернулся к бобовой ведьме:
– Флаченда, что это были за артефакты?
Девушка вместо ответа шмыгнула носом и произнесла тонким срывающимся голосом:
– Можете не обращать на меня внимания!
Глаза у нее покраснели, точно приготовилась заплакать.
Хантре хотел задать новый вопрос, но Тейзург подхватил его под руку – слева, чтобы не потревожить рану – и поволок к западному проему, над которым золотился мозаичный закат.