– Хороший мальчик… Дай тебе боги здоровья и счастья, избавления от всех бед…
Ей бы рыжего обнимать: если б не он, никто бы за ней не пришел. Но вытащил-то ее Дирвен! Так что заслуга у них напополам.
Обессилено уткнулся лбом в ее мягкое плечо. Впервые за много дней на душе было хорошо – как будто вынырнул из кромешной паскудной мути туда, где светит солнце.
До усадьбы добирались часа полтора. Тунанк Выри мигом бы домчалась, но Тейзург не мог идти быстро, и ему приходилось часто отдыхать. Вдобавок мучаха тащила на треть полный кувшин и узелок с остатками еды.
Маг то принимался жаловаться, с театральным надрывом, что уже не в первый раз оставляет в живых мерзавца, который его забавляет, а потом этот мерзавец создает ему проблемы, то умолкал и плелся, стиснув зубы. Она вначале испугалась, что его услышат, если Арнахти с учениками где-то рядом, и уже хотела сказать об этом, но вовремя уловила тончайшее, как паутинка, заклятье «глухой вуали». Потом он начал молиться Госпоже Вероятностей, чтобы та позаботилась о Хантре: «я тебя столько развлекал, не отнимай его у меня, окажи мне эту милость».
Тунанк Выри чуяла, что у него жар. Он себя контролировал, даже колдовать мог, но непонятно, сумеет ли дать отпор, если случится стычка с Арнахти.
В конце концов они пришли куда надо, и как же она обрадовалась, когда оказалось, что все живы!
Повариха была озябшая, побитая, грязная, вся в кровоподтеках и ссадинах, но обошлось без переломов. Она сгорбилась на травяной кочке, со «Сторожем здоровья» на шее, спиной к спине с Хантре – тот согревал ее теплом саламандры. Эти двое сохраняли сидячее положение лишь потому, что подпирали друг друга. Позже мучаха узнала, что рыжий потерял много сил, используя магию, иначе бы их завалило в яме.
Дирвен при появлении Тейзурга отошел в сторонку – ощетинился, взгляд исподлобья: приготовился к ссоре.
– Тунанк Выри, дай им напиться. Сначала ему.
Рыжий что-то произнес, с трудом шевеля губами. Похоже, возразил.
– Для нас важнее, чтобы ты поскорее восстановил силы, – терпеливо, хотя и с едва уловимым оттенком ярости, пояснил Тейзург. – Давай все-таки будем действовать рационально, умоляю тебя.
Мучаха напоила обоих из кружки, которую тоже захватила с собой.
– Мне сходить по воду или попросить Дирвена? – смиренно спросила она после этой процедуры.
– Идите вместе. Ты разумней, но ты этот кувшин хорошо если к вечеру принесешь. А он без тебя вряд ли найдет воду.
– Зато мы человека спасли! – с вызовом буркнул амулетчик, по-прежнему сохраняя дистанцию.
Тунанк Выри сунула ему в руки пустой кувшин и примирительно сказала:
– Идем скорее!
Ей тоже было неуютно рядом с разозленным Тейзургом, и она беспокоилась за Тьеку. Даже сказала об этом вслух, когда добежали до поменявшего русло ручья.
– Ничего он ей не сделает, – Дирвен скривился, словно раскусил стручок горчицы. – Из-за своего рыжего. Ну, пошли!
– Подожди, я кое-что посмотрю.
Тунанк Выри опустила пальцы в студеную воду. Ручей весело журчал – наверное, он давно мечтал переселиться на новое место и повидать новые берега. И… и не так давно из него черпали воду другие люди. Выше по течению. Он показал мучахе обрывки их отражений – размытой картинкой, всего на миг, но этого было достаточно.
– Идем обратно, – позвала она шепотом. – И давай постараемся не шуметь.
– Эти придурки рядом? – тоже шепотом спросил амулетчик.
– Не совсем рядом, но не очень далеко.
Когда вернулись к остальным, она обошла руины усадьбы и обрадовано сообщила:
– На изнанке не все ушло под землю! Смотрите, вон там сарай не провалился – и при нем есть изнаночный сарай, а к нему примыкает изнанка усадьбы, которая еще несколько дней простоит на поверхности. Арнахти запечатал здесь всю изнанку, но теперь его печати разрушены. Мы можем там спрятаться и отдохнуть. Я вас туда проведу, только вам для этого надо переобуться – правый башмак на левую ногу, левый на правую.
– Прекрасно, – отозвался Тейзург.
Переобувшись, люди взялись за руки, и она завела всех на изнанку.
Полутемное помещение, довольно большое, как и наполовину развалившийся сарай, возле которого оно образовалось. На ржавых гвоздях и крючках развешаны постромки, ковшики, тряпки. За дверным проемом виднеется комната уже не с земляным полом, а с деревянным, а дальше еще и еще – целая анфилада.
Арнахти запечатал изнаночные полости сразу же, как была построена усадьба, и никакой народец никогда тут не жил. Повсюду пахло, как в заброшенном чулане с ненужным хламом. Кое-где из стен торчали рассохшиеся выдвижные ящики с посудой для зелий, огрызками карандашей, орудиями пыток, золотыми и серебряными монетами, пузырьками чернил, драгоценными украшениями, несвежим бельем. В одном из ящиков обнаружилась целая горсть золотых зубных коронок. В дальней комнате из стенки до половины выступала кровать, застланная стеганым ватным одеялом – на ней устроился Тейзург, а для остальных мучаха насобирала подушек, которые валялись на полу вперемежку с книгами в засаленных переплетах.