— Не знаю… Я никогда не вникала в его дела, — пожав плечами, бесцветным голосом ответила Полякова.
— Понятно. А какие обязанности у вашего мужа были в техникуме как у заместителя директора?
— Тоже не могу сказать. Наверное, как-то связано с хозяйством.
— Ну а можете назвать хотя бы предмет, который он преподавал? Наверняка он вам что-то рассказывал о своей работе, — продолжала допытываться у вдовы Зинаида, но, как оказалось, безрезультатно.
— Я мало интересовалась этим… То ли детали машин, то ли историю, — равнодушно промолвила Полякова, назвав два предмета, находящиеся в совершенно разных областях знаний.
— А вы можете сказать, как ваш муж оказался в лесопарковой зоне недалеко от городской клинической больницы?
— Для меня это тоже большая загадка, — снова пожала она плечами. — Он должен был быть или дома, или на работе.
— Как же это вы не интересовались делами своего мужа, как будто бы он вам совершенно посторонний человек? — не сдержавшись, с упреком в голосе спросила Зинаида.
— Такие вещи в нашей семье были не приняты. И потом, у меня всегда находились собственные дела… Хотя бы даже присмотр за ребенком. Зачем же в таком случае мне что-то выспрашивать у него, — холодно ответила вдова. — Он знал, что ему следовало делать. Если у вас ко мне больше нет вопросов, я хотела бы уйти. Мне нужно забрать сына из детского сада.
— Да, конечно. — Подписав пропуск, Кац протянула его Поляковой. — Можете идти, мы вас больше не задерживаем.
Взяв разрешение на выход, женщина быстро вышла из кабинета.
— Ну и какое у тебя впечатление об этой… дамочке? — спросил Щелкунов.
— Дела мужа и он сам ее совершенно не интересовали, — ответила Зинаида. — У меня сложилось впечатление, что ее вообще мало что в жизни интересует. Разумеется, кроме нее самой! Похоже, что этому интересу она посвящает все свое время…
Виталий Викторович одобрительно кивнул:
— У меня сложилось примерно такое же впечатление.
На следующий день капитан Рожнов посетил химико-технологический техникум, где заместителем директора работал Константин Поляков. Первый, с кем он встретился, был директор техникума Савелий Павлович — импозантный мужчина лет сорока с небольшой бородкой. На правом лацкане хорошо отглаженного темно-синего пиджака в белую полоску закреплен орден Красной Звезды; немного повыше него размещался галун золотистого цвета за тяжелое ранение; на левой стороне красовался значок «Ворошиловский стрелок II степени» (заветная мечта целого поколения довоенных стрелков; для такого норматива следовало выполнить норму по стрельбе из боевой винтовки). Нечасто можно было увидеть такой значок на костюме в послевоенное время — видно, своими достижениями Савелий Павлович гордился.
Разговор проходил в директорском кабинете. Савелий Павлович расположился за большим деревянным столом, на котором лежало керамическое пресс-папье с замысловатым узором на ручке и книга товарища Сталина «Краткая биография». Капитан Рожнов сел напротив.
— Смерть Константина Григорьевича для нас всех тяжелейший удар… Я, как директор, даже не знаю, кем его можно заменить, — развел руками Савелий Павлович. — Трудно отыскать такого человека, как он. Дисциплинированный, честный, с окружающими корректный и обязательно на «вы». И тут такое… Невозможно поверить! Это у какого же злодея поднялась на него рука?! И студенты его очень любили, и весь преподавательский коллектив к нему с большим уважением относился. Поверьте, вы не найдете ни одного человека, которого бы он хоть как-то обидел или оскорбил недобрым словом.
— Может, Поляков имел какие-то дурные пристрастия?
— Не пойму, о чем вы спрашиваете? — насторожился директор.
— Например, может, играл в карты, — высказал первое, что пришло в голову, Рожнов.
— Да вы что! — отмахнулся Савелий Павлович. — Он был идеальный человек! Нам бы всем так… Не пил, не курил! Как говорится, все, что заработано, все в дом!
— Может, у него были женщины на стороне?
— И женщин у него никаких не было, кроме своей жены, разумеется… Хотя мужик-то он очень видный… был. Коллектив у нас в основном женский. Девчонки все молодые и красивые, а мужиков всех война повыбивала. Им ведь много-то не надо, хотя бы иногда к мужскому плечу прислониться, так он даже этого не допускал, железный парень был! Почему это я все говорю… — посмотрел на Рожнова директор. — Ведь о покойниках как у нас бывает: или хорошо говорить, или вовсе ничего! А тут такой случай, что только хорошее и можно сказать.