Много кто не может разобраться со своей жизнью. Ничего страшного, если я до сих пор не поняла как мне жить. Может быть, это и хорошо, что Аарон был просто моим другом. Кто я такая, чтобы стремиться к отношениям с человеком, когда моя жизнь была такой сумбурной?
Я уже пережила чувства к парню, который их не разделял. Справлюсь и в этот раз. Мне придется это сделать.
Мне нужно это сделать…
Раздался звук открывающейся двери, я посмотрела через плечо и увидела Аарона. В каждой руке он держал по тарелке. Как давно он проснулся и сколько времени провел на кухне? Похоже довольно долго, раз успел приготовить завтрак. Он не потрудился закрыть за собой дверь, когда вошел, одарив меня чем-то, что должно было выглядеть как улыбка, но не совсем.
— Доброе утро, — произнес он сдержанно, подходя к тому месту, где я сидела.
— Доброе. — Я поочередно посмотрела то на одну, то на другую тарелку, которые он держал в руках. — Я думала, ты будешь спать дольше.
Он покачал головой и остановился рядом с моим стулом, протягивая мне тарелку.
— Не мог уснуть. Поедим.
— Спасибо, — пролепетала я еще тише обычного, забирая у него тарелку, испытывая странное чувство вдруг из ниоткуда поселившегося в груди. На тарелки лежали два тоста с яйцом на каждом с чем-то вроде пико-де-гальо [29], а рядом сыр, авакадо и бекон. Я затаила дыхание и наблюдала, как он опустился на стул, уже взяв левой рукой кусочек тоста и откусив от него. Я смотрела, как он жует.
Мы не сказали друг другу больше пятнадцати слов после того, как вернулись домой прошлой ночью, и все же, он все еще готовил мне завтрак. Я не знала: плакать мне или обнимать его. Нет, правда.
Кто вообще готовит для друга? Я любила своих друзей и сестер, но пока они не попросят, я не стану готовить им завтрак. Разве он не знал, что я недостаточно психически устойчива для подобного? Что мое сердце и без того не на месте? Разве не всему миру известно, что Аарон мой друг и только, и не важно, что хотелось большего…
По тому, как я там сидела, можно было подумать, что никто в моей жизни никогда не был добр ко мне.
Он вероятно уже съел почти половину своей порции, когда понял, что я смотрю на него вместо того, чтобы есть, и начал жевать медленнее.
— Я знаю, что ты любишь яйца, и наверняка ты любишь бекон, так в чем дело? — хрипло спросил он, проглатывая то, что осталось у него во рту. — Но если ты скажешь, что не любишь авокадо, то мне придется переосмыслить концепцию происходящего.