Аарон поцеловал меня в висок, и я больше не могла дышать, не могла думать, не могла заставить себя соображать.
У меня подкосились ноги.
И будто бы этого было недостаточно, он продолжил:
— Как только тебя увидел, понял, что пропал. — Аарон улыбнулся. — А может даже еще до этого.
Я собиралась грохнуться в обморок. Прямо здесь, на этом дерьмовом танцполе, я чуть не грохнулась. Но очень сомневалась, что у кого-нибудь есть с собой нюхательная соль.
И вот честно, единственное, что я могла, это просто стоять… хотя и это удавалось с трудом, потому что колени окончательно и бесповоротно превратились в желе.
Та рука, что держала меня бесчисленное количество раз за последние несколько дней, поднялась, и Аарон провел большим пальцем по моей щеке. Я услышала, как он сглотнул. Слышала, как он дышит. Я чувствовала его всем телом.
— Ты чертовски особенная, Руби. Я буду говорить тебе это каждый день, если придется.
Я не могла на него смотреть. Не могла. Я словно находилась в эпицентре стихийного бедствия, кого уж тут устоять на ногах.
— Окей. — Я сглотнула. И вдруг что-то будто щелкнуло, я смогла собраться. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, потом открыла и закрыла рот, но следом выдавила: — Подожди секундочку.
Он приподнял светлую бровь. Он смотрел на меня с надеждой и как-то нервно что ли. Аарон? Нервно? Что происходит?
— Я не понимаю, — медленно проговорила я, все еще обдумывая все сказанное, заставляя себя отступить на секунду.
— Чего ты не понимаешь? — с улыбкой просто спросил он.
Я сощурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— В каком смысле: что я имею в виду?
Я заморгала.
— Ты?.. — Я не могла произнести это, не могла, но это было необходимо. Румянец залил лицо, слова вылетали изо рта по слогам, потому что невозможно было поверить в реальность происходящего. — Я… те… бе нрав… люсь? Это ты пытаешься ска… зать?
Он сжал мои бедра, пристально глядя мне прямо в глаза:
— Да.
Весь мой мир заходил ходуном. Я о таком и мечтать не могла.
— Больше, чем друг?
Все черты лица Аарона смягчились и опустились, даже плечи, казалось, немного опустились, эти глаза цвета красного дерева впились прямо в мои, захватывая их и не отпуская, когда он произнес одно-единственное слово:
— Да.
Просто чудо, что я не открыла рот и не уставилась на него во все глаза.
— Гораздо больше, чем просто друг, — уточнил он, как будто «да» было недостаточно. Его голос прозвучал слабо и немного неуверенно, и это… Это добило меня.