Из полумрака коридора, в раме распахнувшихся дверей, сияя белозубой улыбкой, девушка в своем пестром платье возникла, как букет полевых цветов. Борису показалось даже, что вместе с ней ворвался в комнату запах поля — нагретых солнцем васильков, ромашек, колокольчиков и незабудок.
— А я тебя ищу, — обратилась она к Павлу, протягивая ему руки. — Анатолий Петрович сказал, что ты пошел в общежитие…
И опять Борис с какой‑то ему самому непонятной горечью отметил неповторимо мягкий, интимный оттенок ее грудного голоса, произносящего эти простые, самые обыкновенные слова.
— Здравствуй, — отрывисто сказал Павел, пожимая ее руку.
— Ну, как твое здоровье? — Она на мгновенье отодвинулась от него, с сожалением рассматривая его остриженную голову. — Ой, какой же ты стал чудной!.. Правда, Григорий Степанович? Ну, что ж ты молчишь? — Она оглядела обоих, не обращая внимания на Бориса, и лицо ее стало серьезным. — Уже был разговор?
Петренко развел руками.
— Да, кое–какой обмен мнений был. Юноша опять собирается в странствие… И вас просит ему сопутствовать…
Лицо девушки осталось серьезным.
— Ну, и что же?
— Я сказал, что если вы ему необходимы в его… экскурсии и не возражаете против такого путешествия, то я справлюсь с текущей химической работой сам.
— Конечно, я пойду… — не раздумывая, сказала девушка. — Если вы меня отпустите, — добавила она после едва заметной паузы.
— Ну, вот и все, — примирительно сказал Петренко. — Юноши пускай отдыхают, а вы можете собираться.
5
ВЫСОКО над их головами клубились косматые облака, чуть подкрашенные по краям лучами восходящего солнца. Отвесной стеной падали от облаков к их ногам красно–бурые скалы. Справа и слева тянулись стены ущелья, расступаясь сзади воротами широкой долины.
Впереди, где стены ущелья сходились под острым углом, змеей извивалась, поднимаясь вверх, узкая, не шире ладони, трещина.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал Павел, сбрасывая рюкзак.
Его слова отчетливо прозвучали в гулкой тишине ущелья.
— Это и есть Батырлар–джол? — спросил Борис, задирая голову, чтобы рассмотреть вершины скал. — Облака не ниже восьмисот метров. А впечатление такое, что там, где облака, только еще начало.
— Я считаю, что если мы находимся сейчас на высоте двух с половиной тысяч метров, то нам предстоит подняться еще на две, — отозвался Павел, усаживаясь на камень и скручивая папиросу. — Сейчас солнце немножко обогреет, облака разойдутся, и мы увидим вершину. Садись, Женя, путь предстоит нелегкий.
После десятикилометрового перехода им было тепло, хотя воздух еще был совсем холодный, и дыхание вырывалось изо рта густым паром.
Женя сняла рюкзак и тоже села на камень.
— У индейцев приготовлением пищи занимались исключительно женщины, — сказал задумчиво Павел, выпуская густой табачный дым, медленно поползший в расщелину.
— Ты хочешь есть? — удивилась Женя.
— Боюсь, что в данный момент, хочу я или не хочу, я должен есть, потому что до конца подъема нам такого случая не представится, — ответил Павел. — Допускаю, что на подъеме я смогу вытащить кусок из кармана — и только.
— Словом, чем больше съедим, тем легче будет наш груз, — закончил обсуждение вопроса Карцев.
Он решительно развязал свой мешок и запустил в него руку. Завтрак был обильный и сытный. Но как только забулькала вода в горлышках откупоренных фляжек, Борис предостерегающе поднял руку:
— Друзья, пьем не более двухсот граммов.
— Что такое? — встревожилась Женя.
— Мне кажется, что мы будем вынуждены обойтись до конца нашей экскурсии, во всяком случае до тех пор, пока не выйдем из ущелья, запасом своей воды.
— Вздор, вода будет, — отмахнулся Павел, допивая стакан и наливая другой. — На вершинах ледяной покров, как же не быть воде?
— Ты удивительно быстро забыл, что с тобой случилось от этой воды, — сказал Борис о легким раздражением.
Павел с неудовольствием завинтил пробку своей фляжки.
— Джаман–су… сказки… — пробормотал он недовольно.
Полоса света медленно, но заметно передвигалась сверху вниз, опаляя красно–бурые стены ущелья пламенем восхода.
— Семь, — сказал Павел, посмотрев на часы. — Пора.
Он извлек из своего мешка веревку и укрепил один ее конец вокруг пояса. Второй шла Женя. Борис замыкал цепочку. Всем троим была знакома техника альпинизма, так что подготовка к подъему не вызвала затруднений.