Когда ученики спросили Христа, почему Он хочет явиться им, а не миру, Он им ответил: «Кто любит Меня, тот соблюдает слово Моё». Этим человеком могу быть я, можешь быть ты и всякий, кто хочет соблюдать заповеди Господни. «И Отец Мой возлюбит его, и Мы придём к нему и обитель у него сотворим». Это слова Истины. Когда я был омыт и исцелён кровью Иисуса Христа и начал соблюдать заповеди Его, Бог исполнил на мне Своё обетование. Я отдал Ему своё сердце, а Он через Духа Святого сотворил обитель во мне. Раньше в сердце моём жил дьявол, и я исполнял волю дьявола. Сегодня же во мне, что угодно Господу, и в этом блаженство!
Смотрите, мы здесь почти все несведущие, бедные люди, но Иисус Христос хочет явиться нам. Высокопоставленные и образованные не хотят Его иметь. Не равняйтесь с ними и не думайте, что если они Его не знают, то и вы Его не можете познать.
Я на военной службе видел таких мудрецов и великих мира сего. Ни один из моих офицеров не верил в Иисуса Христа или в Бога, и я подумал: если эти господа не верят, то и мне, глупому крестьянину, не нужно верить. Однако это привело меня на край ада. И если бы не милость Божия и любовь Иисуса Христа, я сегодня, наверное, шатался бы по улицам Н. с тяжким бременем греха на душе!
Из этих образованных господ ещё ни один не познал Иисуса Христа, хотя я им этого от души желал бы. Они до сих пор как рабы служат плоти, миру и дьяволу, и если не обратятся, они погибнут. А я, недостойный, спасён! Так и вы все можете быть спасены. Просите Господа Иисуса Христа, чтобы Он исцелил вас Своей кровью. Но не думайте, что вы так просто можете сказать:
«Я Его люблю». Ибо Он говорит: «Кто Меня любит, тот соблюдает заповеди Мои». Любовь нужно доказать, и если её у вас пока нет, то это говорит лишь о том, что Он ещё не смог явить вам Свою любовь. Аминь.».
— Аминь, — тихо повторило несколько голосов из собрания.
Если Маргита иногда не понимала Урзина, а лишь догадывалась, о чём он говорит, то этого молодого крестьянина она понимала полностью, потому что он говорил просто, и ей казалось, что всё им сказанное касалось только её одной.
Последней она пришла на собрание и первой ушла. Туда она торопилась, обратно же шла медленно, погружённая в размышления.
Прежде она гордилась своим чистым евангелическим убеждением, тем, что она различала истину и заблуждение, а теперь Маргита должна была признать, что была одной из тех, кому Иисус ещё не явился, и что она ещё не отдала Ему своей любви за Его страдания. Теперь она знала, что отличало Урзина от остальных её знакомых. Он от всего сердца любил Иисуса Христа, Который явился ему. И этот молодой крестьянин — тоже. Как ясно он это объяснил: Иисус — врач, а Его кровь — лекарство от греховных ран.
«Но я не знаю, в чём состоит моя греховность, — подумала молодая женщина, — кроме того, что я не любила Иисуса Христа.
Но ведь я Его не знала, и виноваты в этом те, кто неверно меня воспитал».
«Те, кому Иисус Христос-гще не мог явить Себя, попирают Его. Омой Его кровью своё сердце, чтобы оно исцелилось, и ты полюбишь Его», — говорил ей внутренний голос.
«Но моё сердце уже освобождено от мрака, в котором она вводилось, и я определённо буду Его любить, — уговаривала себя Маргита. — А завтра я признаю Его перед людьми, во что бы то ни стало!»
В глубоких размышлениях Маргита пришла домой. Здесь ждала её почта, письмо от дедушки, к которому было приложено письмо от Адама Орловского. Тень негодования омрачила лицо Маргиты. Ей хотелось оставить письмо непрочитанным, но так как этого желал дедушка, она его прочла.
Адам писал, что он в начале мая или в конце апреля вместе с Орано приедет домой, чтобы в Орлове вместе с ним написать научный труд. После его завершения они снова отправятся в путешествие. Он писал, что Орано сердечно благодарит за помощь в приобретении имения. Он осведомлялся о самочувствии дедушки, состоянии здоровья Николая Коримского. Затем он спрашивал о двух друзьях, но ни единьм словом не обмолвился о ней, лишь к концу письма поблагодарил её за привет и ответил ей тем же.
Здесь же следовала дедушкина приписка: «Так как ты ему ещё ни разу не передавала привета, я это сделал за тебя, дитя моё».
Это её рассердило. Она отбросила письмо.
«Теперь он подумает, что она пытается приблизиться к нему или намерена изменить своё поведение в отношении него, и они после его возвращения помирятся! О нет, никогда! Пусть он работает вместе с профессором в Орлове, а она с дедушкой переселится в Горку, и они останутся там до тех пор, пока он не уедет.»
«Это невозможно, — говорил её разум. — Дедушка на это не пойдёт; ты почаще должна приезжать в Орлов, нельзя давать повода для сплетен».
«Это верно, но и в Орлове можно так жить, чтобы не видеть того, кого не хочешь видеть. Да, но где же та новая жизнь, о которой говорил молодой крестьянин?
Иисус Христос заповедал прощать и любить, в том числе и врагов своих, и: «Кто любит Меня, тот соблюдает слово Моё».
«Ах, мой Иисус, я могу и хочу делать всё, что угодно Тебе; только его я не могу простить! Слишком сильно он меня обидел. Я бы его любила, но он оттолкнул меня и мою любовь прежде, чем, мы встретились. Он осмелился намекнуть на долг моей верности ему. Он не доверял мне, так как я дочь человека, которого он подозревает в супружеской неверности. Нет, такое не прощают!»
Маргита долго и горько плакала. Да, она вправе ненавидеть мужа, но мира у неё в душе не было.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В роскошном дворце маркиза Орано-Вернинг в Каире после двух дней опасений и забот царила великая радость. Молодая госпожа появилась без сопровождения в крытом саду, затем одна отправилась в оранжерею, что свидетельствовало о том, что она видела хорошо.
«Что скажет хозяин, когда вернётся от вице-короля? Вчера было невозможно смотреть на его бледное, измученное лицо!» — шептались слуги. Между тем их повелительница прохаживалась в похожей на райский сад оранжерее, где зелёный собранный под стеклянным куполом занавес приглушал слишком яркий свет.
Ах, какая была здесь красота! Но девушка её словно не замечала. Она ходила, как во сне. Маленькие, украшенные жемчугом руки не выпускали фотографию: она то её прижимала к своей груди, то подносила к глазам и смотрела на неё, словно ожидая от неё ответа на все вопросы. Девушка мечтала о далёкой стране, куда отец хотел её повезти, мягкий климат которой должен был её исцелить. Ах, скорее бы отправиться туда! Если пройдёт слишком много времени, то она не увидит уже той волшебной красоты, о которой рассказывал Орловский. Для неё наступит ночь, и как тогда жить? Две слезы скатились по её щекам.
Девушка была ещё так молода. У неё было всё, что только можно было иметь.
Но если бы она лишилась зрения, то потеряла бы весь мир, ибо она знала только один свет. О том свете, который светит во тьме, она не имела понятия; ведь не было никого, кто сказал бы ей об этом. Собственно, это было довольно странно, потому что её бабушка со стороны отца была француженкой. Род Орано во время преследования христиан в Испании был среди других мучеников. Отец был последним его потомком и принадлежал, как все его предки, к евангелической церкви. Мать девущки, княгиня Вернинг, была англичанкой, и весь её род принадлежал к англиканской церкви, — и всё же дочь не имела понятия о Свете, который никогда не меркнет.
В европейских кругах Каира маркиз Орано-Вернинг — имя это он получил в день свадьбы вместе с большим состоянием жены — считался одним из открытых характеров, которые даже не стараются скрывать свою ненависть против христианства.
Если он раздаривал на благотворительные цели большие суммы, то вклада на какоелибо религиозное дело у него никто не мог просить. Так как маленькая маркиза очень рано осиротела, он сам руководил воспитанием своей любимицы, причём он следил за тем, чтобы головка его дочери не засорялась, как он сам выражал» ся, каким бы то ни было нездоровым учением.
Зато головка эта была наполнена различными иностранными языками и некоторыми научными знаниями. Тамара Орано свободно владела испанским, английским, арабским, французским и немецким языками. Не знала она лишь того, что написано на всех языках: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».