— Люди, отец? Люди распяли Иисуса Христа, с ними мы не можем равняться. О тебе люди сказали бы, что ты в отношении меня проявил слабость, а что они обо мне скажут — неважно.
— Прошу тебя, отец, позволь!
— Нет, Николай, этого я тебе позволить не могу! Ты требуешь такое, что противоречит моим принципам. Я не позволю опозорить моё имя. Довольно того, что однажды случилось. Не будем больше об этом говорить.
Коримский встал и оставил сына одного с его разрушенными надеждами. Он не хочет посвятить дом свой прославлению Бога, перед Которым дрожит, но перед Которым не хочет склониться.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
В прекрасном Подолинском парке в мягком кресле, покоилась его юная владелица.
Вокруг неё благоухали нарциссы и гиацинты. Над её головой шумела молодой листвой столетняя липа.
Неподалёку плескался ручеёк, берега которого украшали незабудки. Вокруг дочери востока простиралась райская красота западного майского дня, однако Тамара не обращала на неё внимания.
Её голубые глаза за тёмными очками смотрели в безоблачное небо таким вопросительным взглядом, будто она ждала оттуда ответа на все волнующие её вопросы и мысли. «Значит, там живёт Бог», — думала она, имея в виду не только бесконечные миры, солнце, луну; нет, над ними она представляла себе другое небо, где жил истинный Бог, Который всё видит и всем управляет; и там был теперь и Его Единородный Сын, Иисус Христос. Как странно! Как она до сих пор ничего об этом не знала?
Какую чудесную книгу подарила ей Маргита! Она ещё очень Мало в ней прочитала — только начало первой и начало второй части о создании мира и о рождении Иисуса Христа. Какое это было странное и чудное событие! Ах, скорее бы ей получить английскую Библию, чтобы её компаньонки могли читать ей вслух.
«Это, наверное, было чудно, когда с неба с многочисленным воинством небесным явился Ангел, который воскликнул: «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам Спаситель, Который есть Христос Господь».
Если Он родился всем людям, если это радость для всех, то это касается и меня, — размышляла Тамара. — Это было мировое событие, а я до сих пор не знала ничего о Нём. Почему мне ничего об этом не сказали? Или оно касалось только мира того времени? Невозможно! Николай Коримский сказал, что Иисус жив, и что Он и ему даровал жизнь и его скорбь заменил радостью, о которой возвещал Ангел. Но если то событие коснулось Николая, то почему оно меня не касается? И если Бог Своим всесильным словом в течение шести дней сотворил небо и землю и вообще всю природу и небесные тела, даже самого человека, почему меня тогда учили, что всё это само собой возникло и развивалось в течение миллионов лет и что человек появился в результате эволюции? Разве не гораздо легче понять и поверить в существование всесильного, вечного, любящего Творца, Который всё создал, в том числе и человека? Что Он создал его по образу Своему и дал ему власть над всем остальным творением? О, я верю в это и рада, что мне не нужно уже думать о том, что человечество когда-то стояло на очень низкой ступени развития».
Девушка рассматривала небо, где живёт Бог. «Но если Создатель там, как Он тогда всё видит и слышит? Откуда Он всё знает?
Заботится ли Он о Своих созданиях? Ведь Он не мёртвый, как идолы язычников! Если Он даровал Николаю радость, Маргите — свет, если Он услышал молитвы Лермонтова за Николая, значит, Он заботится… А обо мне Он тоже заботится?»
Ах, что бы она отдала за то, чтобы ей кто-нибудь дал ответ на эти вопросы! Тихо и величественно синел небосвод над ней, издали доносилась соловьиная трель, как хвалебная песнь, как молитвенный псалом. Цветы распространяли свой аромат, вода плескалась, деревья шумели — вся природа, казалось, просила своего Создателя: «Откройся этой душе, чтобы она узнала, что Ты заботился о ней день и ночь, что это Ты в её жизни всё так устроил, чтобы она, наконец, познала Тебя и великую любовь Твою»,
Вдруг мысли её прервал радостный возглас:
— Тамара, вы здесь?
Оглянувшись, она тотчас, вскочила.
— Маргита, ах, Маргита! — ликовала она, побежав навстречу всаднице. Молодые дамы уже обнимали друг друга.
— Извините меня, Тамара, за моё неожиданное вторжение, но мне нужно было вас увидеть. Сердце моё не могло ждать до завтра!
— О Маргита, мне не за что вас извинять! Наоборот, я так счастлива. Вы сами видите, как я одинока и как мне скучно.
— Вы одна, Тамара? — спросила Маргита озабоченно. — Где ваши компаньонки? Где ваш отец?
— Отец занят, — сказала девушка, нахмурившись. — У него много дел. Сейчас у него пан Орловский. Они вместе разбирают древности. Ася разучивает пьесу, которую вы ей вчера дали, а Орфа пишет за меня письма в Египет. Так как мне делать ничего нельзя, я вышла. Однако, что мы стоим? Вы всё ещё держите своего коня…
Тамара достала серебряный свисток и на её зов сразу же появился чернокожий слуга и увёл коня. Обе дамы сели на диван.
— Вас, собственно, нужно бы ввести в дом, — извинилась Тамара и встала, после того, как они немного поговорили. — Простите, что я это сделала не сразу.
Но Маргита усадила её снова на диван.
— Ах, прошу вас, останемся здесь в этой райской красоте! У вас наверху, конечно, тоже очень хорошо, но то всё сотворённое человеком, когда здесь вокруг нас жизнь, созданная нашим чудным Отцом Небесным.
— Вы правы. — Щёки Тамары загорелись. — Вы знаете, о чём я думала до вашего прихода? Заботится ли Бог и обо мне?
— О вас? — переспросила Маргита удивлённо.
— Вам кажется странным, что я так по-детски спрашиваю, — сказала девушка смутившись. — Но подумайте, разве не естественно было бы, что Он обо мне не заботится, так как я Его совсем не знаю и никогда не думала о нём?
— Для человека это было бы естественно, — ответила Маргита серьёзно, но сердечно. — Но Господь говорит, что если даже отец и мать оставляют дитя, то Он не оставит. О, Тамара, посмотрите на Подолин! Я знаю, что у вас есть ещё много других имений, но посмотрите только на Подолин! Какой дивный замок, этот парк — как рай. Там ваш отец. У вас всё есть, в то время как другие живут в бедности. И вы спрашиваете, заботится ли Господь о вас?
— Вы считаете, что всё это, в том числе и Подолин, от Бога? — спросила Тамара, удивлённо качая головой. — Это же отец мне купил за унаследованные мной от матери деньги.
— Это так. Но кто дал вашим предкам богатство? Раньше я тоже так думала и считала, что Горку мне подарил дедушка. Сегодня я знаю, что Горка — дар от моего Отца Небесного.
— В таком случае у нас нет ничего собственного? — спросила Тамара.
— Я ничего в этот мир не принесла, — улыбнулась Маргита весело, — значит у меня и нет ничего. И если бы у меня было в тысячу раз больше богатств, я бы всё положила к ногам Господа, ибо Он меня искупил. Я принадлежу не себе, а Ему.
Когда я ехала к вам, я как раз думала о том, какое это блаженство — быть слугой Христа, подчинить Ему всю свою волю. Так как Он меня искупил, я по праву принадлежу Ему. Какая честь! Вы только подумайте, Тамара: мы Иисусу Христу так дороги, что Он искупил нас самым дорогим — Своей кровью. Как я после этого могу сказать, что у меня есть собственность, которая принадлежит мне одной и которую я Ему не отдала бы? Нет, никогда!
— Ах, Маргита! — Тамара обняла её обеими руками. — Научи меня тоже так верить, как ты веришь! И ты говоришь, что Он и меня искупил кровью Своей? Как?.. Когда?..
— Когда? Ты разве не знаешь? Там, на кресте! Когда смерть сделала своё ужасное дело, когда Иисус Христос опустил свою голову, умирая, он сказал: «Совершилось!» Кровью из Его ран Он нас искупил.
Из глаз Маргиты катились слёзы.
— Тамара, моя дорогая Тамара, так Он тебя возлюбил!..
— Но зачем Он за меня умер? Николай говорит, что Он умер за наши грехи. Но меня тогда ещё не было и не грешила я тогда ещё.
Вся неуверенность незнания отразилась в глазах испуганной девушки.
— В то время и меня ещё не было на свете, и я ещё не грешила, Тамара, — сказала Маргита серьёзно. — Но не было и тех людей, грешивших со времён Адама. Миллионы уже умерли, и миллионы живут и грешат в наше время, и за всех этих людей умер Иисус Христос. Бог послал Своего Сына спасти мир. У Бога был только один Сын, и этот Сын мог умереть только один раз. Он умер за всех, в том числе и за тех, которые уже умерли, как и за тех, которые ещё жили, — значит, за тебя и за меня. Если бы Он не умер, нас никто больше не мог бы спасти; ибо написано в Библии, что Христос больше не умрёт, смерть над Ним не властна. Ты этому веришь, Тамара?