И все-таки первый вопрос в службе. Гоже ли остаться только помещиком великолуцким? Может, не браковать земское войско? Дадут батальон, и на войну с ним попадешь.
Сергей Васильевич расспрашивал Захаву, как идет формирование милиции. Толку, и малого даже, пока не было. Офицеры в новой форме кутили, разъезжали на рысаках или верхом по городу, а мужиков, сданных помещиками, сгоняли в назначенные пункты, где им нечего было есть, нечем обогреться, — обмундирование и продовольствие существовали больше на бумаге. Да и народ приходил слабый, пожилой. Какой барин отдаст охотой хорошего работника? Ополченцы болели, немало значилось уже «в бегах». Говорили, что от бескормицы в Пензенской губернии взбунтовалось несколько тысяч, едва усмирили настоящим войском с пушками. Среди ополченцев ходили невесть откуда пришедшие слухи, будто Бонапарт прислал нашему царю письмо, наказывал крепостных сделать вольными. Тех, кто говорил подобное, сажали в холодную, забивали в железа. Нет, от таких полков навряд можно ждать близкого похода на войну…
А там, казалось, и без них справятся. Сначала все шло как-то вяло, — видно, как говорится, раскачивались. Долго ехал к армии фельдмаршал Каменский, потом только приехал, как сказался больным и сдал команду Буксгевдену. Но тут Беннигсен, стоявший ближе к врагу, дал сражение под Пултуском и, судя по реляции, его выиграл — французы отступили. Среди отличившихся снова назван Ваня Дорохов. Он со своими изюмскими гусарами навел французов на наши батареи. И должны быть еще победы, раз что со всей страны стягиваются войска, идут они и через Тулу.
Но все-таки куда же ему-то проситься? Можно, не откладывая, волонтером вступить в действующую армию. Но, по совести сказать, супротив монаршего мнения, он сам-то полагает, что к походным условиям не очень пригоден. Выходит, все-таки надо просить нестроевого места или ехать в Ступино, как когда-то Моргун, «отпущенный на свое пропитание»… А как же с Авророй? Ведь нужно поговорить с ней до отправки рапорта.
Подходило рождество.
С отъездом Аракчеева минуло две недели. Пора что-то решать. Просить другого места в Туле? Но по военной части здесь ничего нет. На заводе надобны знания, которых не приобрел, и не очень приятно оказаться в подручных Никеева, Сурнина или еще кого, столько лет ведавши своей ротой, подчиненной только генералу… Хоть бы Аврора скорей приехала! Может, в разговоре разъяснится с этими тридцатью тысячами. Например, заняла у кого-то через отца. И если так да не получила пенсии, то прямо предложит разделить, что имеет сейчас и в будущем…
О том, что она приехала, узнал от Пети Доброхотова, который жил рядом с Куломзиной и, по давно заведенному обычаю, приходил по воскресеньям обедать к Сергею Васильевичу.
— Вчерась под вечер генеральша прибыла, — сказал Петя — Люди ее говорят, пенцию знатную у самого государя схлопотала и полнаследства от пасынка-кутилки выкупила. А на обратном пути в Москве две недели простудой маялась, чуть не померла…
«Болела? Чуть не померла? — волновался про себя Непейцын. — Ну, сегодня, верно, будет записка, позовет к себе вечером».
Не откладывая больше, сел писать рапорт Аракчееву, поясняя желание уйти со строевой должности «домашними обстоятельствами». А какой службы просит, решил написать во втором, уже частном письме.