— Но в чем же бесовство ее?
— В том, что на девицу благородную совсем не схожа. Собой в кавказских предков пошла. В бумагах у них писано, что из горских владетелей, от какого-то святого Давида. Глаза огненные, волос — как вороново крыло. Да еще бешеных лошадей объезжает, на мужском седле скачет, ругается, ежели разозлят, как драгун. Для тебя же оттого хорошо нахождение дома ее за городской чертой, что, сказывают, будто и беглого припрятать может, и коня краденого, ежели лихо уведен. А сунулся к ней, был случай, ради подобной оказии капитан-исправник, то дальше двора не пустила. В окошко обругала, пистолетом пригрозила и собак велела на него спустить.
— Что же он?
— Отступился, раз известно, что в двадцати шагах пулю на пулю лепит и в сердцах себя не помнит.
— Так, по мне, она скорей Антиопа, чем ведьма.
— Амазонская царица, что ли? А мужики ее боятся и мне пеняли, что их в законную долю за Анну Федоровну покойную не взял… Ну, давай-ка я кой-чем реестр свой дополню, да и на боковую. Завтра с восьми продолжать надобно посвящение твое в должность…
Дни побежали однообразно и быстро. С утра отправлялись в присутствие. Слушали жалобщиков, разбирали спорщиков, просматривали дела, заведенные прежним городничим, вызывали по ним обывателей, уговаривали заплатить долг или внести недоимку, стращали описью и продажей имущества. После обеда в «Русском пире» начинали обход города с ремонта городнического дома. В половине его перестилали полы, меняли оконные рамы. Потом плотники перешли в стряпущую избу с тесовой пристройкой, которые тоже требовали поправки, а в доме стали работать маляры.
— К пасхе переедем, — сказал однажды Семен Степанович. — Удобств станет больше, но здесь придется тебе самому наблюдать за наказаниями, что хоть и мерзко, однако необходимо.
— Растолкуйте мне подробней, — попросил городничий.
— По давнему положению, на градскую полицию возложено исполнение наказаний телесных, для коих господа присылают дворовых своих с запиской, указав, сколько надлежит дать ударов. Я завел наказывать один раз в неделю, по субботам, о чем объявил по городу. Нельзя же канцелярию обращать в застенок, и опытом доказано, что многие господа за несколько дней гневом остывают, ограничась ручной расправой. Чтоб и в своем дому не наказывать, я тесовый тот сарайчик велел на дворе сгородить. Догадчиков в нем кур содержал, а наказание перенес в прихожую присутствия и учинял их по мере требования господ. Выполнял и выполняет ту обязанность Квасов в те часы, когда мы по городу рундом ходим. Под рукою сведал я, что из сего также сделал доходную статью. Кто сумеет пятак или гривенник пред наказанием сунуть, тому и послабление… Словом, тебе советую снова душевладельцев оповестить, что наказания производиться станут лишь по субботам, а второе — квартального Пухова к сему делу приставить. Того, от которого всегда луком воняет… Да пугни его, что ежели будет мирволить за деньги, то через вышнее начальство в будочники разжалуешь. Но чтоб и не зверствовал, особливо над подростками и женщинами, за что также взыщешь. А что до помещения, так, по мне, в том сарае все приличнее сие производить, чем средь города, в прихожей правления…
«Что бы я без его наставлений делал?» — думал городничий.
При обходах наведывались в полицейские будки. Их было четыре, в каждой жило по два «служивых», и дяденька строго пробирал их за неряшество, ворошил тулупы и войлоки на нарах, гнал в баню. Вглядываясь в дощатые тротуары, проложенные на главных улицах, он замечал подгнившие тесины, кликал хозяев домов, перед которыми пролегали, и, тыча пальцем в неисправность, приговаривал:
— В три дня изволь новые настлать. Ужо, как тонуть в грязи начнем, чинить труднее станет.
Зайдя в любой двор, требовал показать положенное хозяину при выходе на пожар — багор, топор или ведро. Исправны ли?
— Горючих главных времен суть два, — учил Семен Степанович, — в средние зимы, когда топят утром и вечером, отчего тесовые переборки и чердачные стропила легко возгораются, а второе — под конец лета, когда самой природой все высушено и утром при стряпне, а ввечеру в банях огонь мигом силу берет. Но в любое время года на пожары надобно тебе елико возможно спешить. Прикинуть, отколь ветер дует, как соседние строения отстаивать, что велеть заливать, а что рушить; передачи ведерные из баб установить, около вещей вытащенных верный караул поставить. Здесь распоряжением своим городничий ободрить и направить обывателей должен.
В лавках, не стесняясь покупателей, дяденька бранил купцов: