— Где ж ты такое видел? — улыбнулся городничий.
— На той неделе на базар Михельсоновы псари заезжали.
— Чего так далече забрались? До Иванова верст шестьдесят…
— За щенками какими-то к княжне Давидовой, сродственнице нашей, ехали. И таково-то хорошо одеты! Шлыки на шапках с кистями, у кинжалов ручки белые, костяные.
«Глупыш ты, — подумал Непейцын. — Вот и угадай, кто чего хочет! Или от молодости?» И он сказал:
— Будет тебе шапка с кистью, а насчет кинжала, так мы волков не сбираемся травить.
С княжной Сергей Васильевич вскоре встретился во второй раз. В воскресенье на шестой неделе выехал за город по Витебской дороге один — надо когда-то побыть и самому с собой. Ехал шагом, щурясь от солнца, радуясь теплому ветру, запахам оттаявших полей, перекличке птиц в перелесках. Услышал сзади резвую рысь и обернулся. На двухколеске, запряженной рослым вороным, ехал юноша в смушковом сером картузе. Приближаясь, перешел на шаг и, поравнявшись, звонко окликнул:
— Здравствуйте, Сергей Васильевич!
Княжна! В синем ладном казакине, в серых замшевых перчатках.
— Здравствуйте, — ответил городничий. — Куда путь держите?
— Под Невель, к Григорию Ивановичу Михельсону.
— Насчет собак?
— А вы почем знаете?
Рассказал, что слышал от Феди. Засмеялась, показав ровные белые зубы и ямочки на щеках.
— Их-то и хочу проведать, поглядеть, какая у них псарня. Люди тамошние чего-то много нахвастали.
— И не боитесь одна? Хоть бы кучера брали, — сказал Непейцын.
— Чего ж бояться? Лихих мужиков? — Она взяла вожжи в левую руку и вытащила из-под кожаного фартука двустволку. — А она на что? Пулей заряжена, испытана, осечки не дает. Я ведь стреляю метко. Приезжайте в гости, покажу свое искусство.
— Спасибо, заеду как-нибудь, — пообещал Сергей Васильевич.
— Не заедете! Вы меня опасаетесь, хоть и героем прославлены, — засмеялась княжна. — А зря, я свойственников не обижаю.
— А кого обижаете? — подхватил задиристый тон Непейцын.
— Кто меня тронет, того я царапну… Ну, прощайте! — Она разобрала вожжи, слегка хлопнула ими по крупу коня, и он с места взял широкой машистой рысью.
Непейцын постоял на дороге, смотря, как взлетает на ухабах серый картуз, как покачивается затянутая в казакин талия.
«Заехать, чтоб не смеялась? А о чем говорить? О собаках? В цель пострелять?.. О щенках заботится так, что за шестьдесят верст едет справляться, а как мужикам у нее живется, надо узнать… Стройна, как мальчишка, и хороша, ничего не скажешь. Свойственница!..»
За обедом городничий рассказал дяденьке о встрече.
— Что ничего не боится, то верно, — подтвердил Семен Степанович — А что к Михельсону из за щенков поехала, то, может, и враки. У ней в Невеле предмет был — отставной поручик один, так прошлого года от чахотки помер. Не к матери ли его поехала?
— Почему же замуж не вышла?
— Вышла бы, да заболел и быстро его свернуло.
— Ну так, по мне, к матери его поездка лучше, чем щенков проведывать, — заметил Сергей Васильевич.
— А по мне, и то, и то совсем не плохо, — ответил дяденька. — Но все же девка она взбалмошная. Лет, кажись, семнадцати была, когда помещика одного из своего дома выгнала, зачем ее княжной назвал, а не «ваше сиятельство». «Я, — кричала (он сам пересказывал), заставлю себя, как полагается, величать, хоть и сирота и за меня заступиться некому…» Или с тем поручиком ихняя любовь когда шла, я скажи «Радуюсь, Варя, что замуж идешь!» А она: «Еще не знаю. Мать у него ведьма старая, а я молодая, вот и боюсь, что от ревности надвое разорвем!» Хорош отчет на поздравление? А как заболел, то вместе за ним ходили, и теперь ездит к старухе. Добра честна по-своему, да воспитания дурацкого… Пробовал было я при Анне Федоровне и после ее приручать, предлагал ко мне переехать, когда вторая сестра замуж вышла. Так нет же! «Я, братец, своей головой поживу, волю свою испытаю» Но на пасху изволь, к ней съездим. Формально представлю тебя, хочешь?
— Хватит мне наличных знакомых, — отказался городничий.
Отгудела колоколами пасхальная неделя, и Семен Степанович стал собираться на лето в деревню, да откладывал со дня на день, волнуясь начавшейся войной со Швецией. В Ступине газет не получишь, а тут почтмейстер приносит, и все новости известны. Дяденьку тревожило, что друг его юности Алексей Иванович, выйдя в отставку из выборгских комендантов, остался жить в том городе, — как бы война его не коснулась. А пуще волновало медлительное ведение кампании. После проигрыша двух войн французам не верилось, что победим шведов. И тут еще отряд Вуича на Аландских островах неприятелем окружен, отряд Бодиско на Готланде сдался.