Вот черт…
Столик уезжает вместе со стенами, и я цепляюсь за его край, чтобы не отключиться.
«Баг не говорил, что отец прессует его, что поставил такой ультиматум, от которого Баг схватился за карабин. А винтиков в башке у него всегда не хватало…
Я со своей странной внешностью не выдерживаю никакой конкуренции с Машей. Она — красотка, а я — стремное нечто, и Багу с его харизмой конечно же не подхожу…»
А еще живо припоминается пустая кроватка, ожидающая маленького человека, и он как никто заслуживает быть счастливым…
«Эта ведьма права во всем… Вот черт, она права во всем…»
— Отвечай! — повелевает она, но мои мозги закоротило. Прямо сейчас я не могу разобраться ни в одной причинно-следственной связи, не могу сделать ни одного вывода.
— Я… Я не знаю! Вы налетели на меня и просите так сразу принять решение…
— Решение должно быть верным, Элина! Хочешь, я помогу тебе его принять? — Она сверлит меня взглядом, не раз заставлявшим людей принимать перед ней коленопреклоненную позу. — Индивидуальный предприниматель Литвинов Артем Александрович, хозяин сети цветочных магазинов «Бэлль»… Папа твой? Как там его машина? Что-то с колесами? А с ним самим пока ничего не случилось?
Я смотрю на эту женщину, и до меня доходит смысл. До меня доходит…
Она встает из-за столика и улыбается:
— Уметь вовремя отступить — полезный навык. Думаю, мы поняли друг друга. Хорошего дня.
***
14.00
Я дома. Привет, кот.
Привет, стол. Привет, окно. Привет, мир.
Какой я была дурой, когда думала, что у тебя найдется что-то хорошее и для меня…
Ненавижу, ненавижу, ненавижу.
Слезы бессильной ярости разъедают глаза.
Как просто решаются проблемы, когда у тебя неограниченная власть. Как просто взять чужую жизнь, чужую свободу и любовь и прихлопнуть, как муху, чтобы только твоя жизнь оставалась привычной, размеренной, без скандалов и эксцессов. Чтобы каждый знал свое место и не смел взывать к справедливости и милосердию.
Меня сломали. Уничтожили, подчинили своей воле…
Нет. Из этого детского кафе с веселыми розовыми стенами вышел кто угодно, но только не я… Я осталась там и крикнула в лицо этой женщине, что меня не запугать, что я люблю и останусь с ним, с моим смыслом жизни, даже если все вокруг умрут. Жаль только, что это произошло где-то в параллельной вселенной.
Открываю ноутбук, захожу в «ВК» и оставляю сообщение для пользователя Yato/Yaboku:
«С тобой было весело, Баг, но ты не сможешь быть моим будущим. Давай остановимся».
Клик.
Курсор тараканом ползает по экрану.
«Вы действительно хотите удалить свою страницу и все, что на ней размещено?»
— Да!!! Хочу!!! Если бы не хотела, вообще бы не сунулась в этот раздел, дебилы чертовы! — Я сношу профиль и долго пялюсь на избитую одноглазую собачку на белом фоне.
Сидя на полу, вываливаю на ковролин остатки маминого маникюрного набора, отковыриваю пилкой для ногтей заднюю стенку телефона, выуживаю сим-карту.
Иду в туалет и топлю ее в унитазе.
«Баг, ты, конечно, все равно меня найдешь. Ты все обо мне знаешь. Прости меня. Возненавидь меня. Живи дальше. Ты навсегда останешься в моем сердце…» — навязчивые мысли молотком стучат в темя, разгорается головная боль.
Возвращаюсь в комнату, лезу в спасительный шкафчик, закатываю рукав и орудую лезвием.
«…Мальчик склонен к самоповреждению. Так он привлекал внимание…»
Бред какой-то. Он просто родился другим, а это в нашем гребаном мире — заведомый проигрыш по всем статьям…
Черт. Сегодня выходит особенно больно, неглубокие порезы расцветают на предплечье, подкатывает тошнота. Зажимаю рану ладонью, мычу и кусаю губы — так мне и надо. Предатели достойны гораздо больших мучений.
Глава 38
17 апреля, понедельник
«Дорогой дневник!
У меня не осталось желания что-то сюда писать, да и, по правде, рассказывать не о чем.
Каждое утро папа возит меня в школу, где я ни с кем не разговариваю — люди стали безликими, прозрачными, невидимыми, и я попросту их не замечаю.