На всю дачу приходился один видеомагнитофон и один телевизор — советского производства, по-моему, «Рубин»… На первом этаже был кинозал, в нем стоял бильярд, на котором Леонид Ильич почти не играл, — но это не кинотеатр, именно кинозал, где Леонид Ильич обычно смотрел документальные фильмы. Он их очень любил, особенно фильмы о природе.
В доме был бассейн, где-то метров пятнадцать в длину, а в ширину и того меньше — метров шесть. Утром Леонид Ильич под наблюдением врачей делал здесь гимнастику. Рядом с домом был запущенный теннисный корт, на нем никто не играл, и он быстро пришел в негодность, зарос травой».
Как видно, личные вкусы Брежнева были весьма скромны, а стремления даже к минимальной роскоши не наблюдалось никакого. О его довольно-таки простой квартире на Кутузовском проспекте, где он с семьей прожил тридцать лет, не предпринимая никаких попыток перемен на лучшее и большее, уже говорилось. Дачи, на которых он отдыхал на юге, преимущественно в Крыму, были сугубо казенными и использовались им (как и другими советскими вождями) лишь как официальные резиденции для приемов именитых гостей.
Брежнев обладал спокойным и уравновешенным характером, был доброжелательным и ровным по натуре человеком. Природа в равной степени не наделила его ни талантами, ни пороками. Ныне, когда о его жизни известно буквально все, это особенно ясно. Например, опубликованы его черновые заметки на листках перекидного календаря, сделанные исключительно для памяти. Цитируем небольшой отрывок за 1976 год, Брежнев уже всевластен, но еще здоров (авторская пунктуация сохранена).
«10 мая 1976 г. Вручение большой маршальской звезды. Говорил с тов. Копенкиным А.Н. — он сказал голос офицера слышал, голос генерала слышал — а теперь рад, что слышу голос маршала».
«16 мая 1976 г. Никуда не ездил — никому не звонил мне тоже самое — утром стригся брился и мыл голову. Днем немного погулял — потом смотрел как ЦСК проиграл Спартаку (молодцы играли хорошо)».
«30 мая. Был в Завидово с тов. Черненко К.У. Убил 8 штук».
«26 июня. Суббота. Разговаривал с тт. Черненко К.У., Русаковым — о Польше. Примерка и прием костюмов. Был вечером у Музы Владимировны и Валентины Александровны».
«25 июля. Воскресенье. Утро как обычно никого не найдешь Завтрак — бритье — плавание Сегодня заснул на качающемся снаряде на берегу. Сегодня Т. Николаевна — продолжила чистку зубов — а Муза посмотрела протез Говорил с тов. Черненко К.У. — он пока нездоров, все что можно делается».
«31 июля. Суббота. Заплыв — 1 час бассейн 30 м. Бритье — забили в косточки с Подгорным. Подарки Гусаку Г.Н. — вручены в 11 ч. утра. Андропов о Косыгине. Подгорный играл в домино затем я ему рассказал о Косыгине».
«7 августа. 19 день отпуска. Плавал в море 1.30 — массаж, бассейн 30 минут. Вымыл голову — детским мылом…»
«17 августа — вторник 29 день отпуска. Спросить когда Косыгин перевернулся на лодке. Чазов Е.И. — в сознании хорошо разговаривал, спокойно реагировал что ему придется до средины октября лечиться. 17 августа улетели в Москву Галя и Юрий Михайлович. Суслов М.А. сегодня вылетает в Сочи».
«21 августа. Вылетел с Н.В. Подгорным в Астрахань. Вечером был на охоте (вечерка) Убили 34 гуся».
«23 августа — понедельник. Утро — разделка белуги — осетра изготовление икры. Отлет в Симферополь — он не принял посадили на морском военном аэродроме Саки. Встретили Блатов и Виктория. Приехали в дом к обеду ел борщ…»
Воистину прост и благодушен был Генсек! По-детски, а главное — в равной мере! — радуется полученной Звезде Маршала Советского Союза и охотничьей добыче, с одинаковым вниманием «забил косточки» с Подгорным (с «президентом» СССР в домино сгоняли!) и выслушал доклад шефа КГБ о несчастном случае с Предсовмином Косыгиным. Нет, Леонид Ильич был по натуре своей никак не способен на крутые решения или поступки, а жестокость вообще не свойственна его душевной природе. Отчего и не осталось за ним в памяти каких-либо мрачных или темных дел. Он был добродушен и покладист в домашних делах и в равной мере — в делах большой политики.
К сожалению, совсем иное дело — его близкие и приближенные…
Общую картину довольно-таки многочисленного семейства Брежневых дал личный врач Генсека (и его близких тоже) Евгений Чазов. Он о том был очень хорошо осведомлен, и не только как слуга Гиппократа, но и как сотрудник так называемого Четвертого управления Минздрава, подчиненного (неофициально) КГБ, а сам Чазов был весьма близок к Андропову, так что осведомленность его была, так сказать, двойной. Вот что он писал много лет спустя:
«Не хочу уподобиться многочисленным «борзописцам», смакующим несчастье и злой рок в семействе Брежневых.
Большинство из этих несчастий выносила на своих плечах жена Брежнева, которая была опорой семьи. Она никогда не интересовалась политическими и государственными делами и не вмешивалась в них, так же, впрочем, как и жена Андропова. Ей хватало забот с детьми. Сам Брежнев старался не вмешиваться в домашние дела. При малейшей возможности он «вырывался» на охоту в Завидово, которое стало его вторым домом. Как правило, он уезжал днем в пятницу и возвращался домой только в воскресенье вечером.
В последние годы жизни Брежнева у меня создавалось впечатление, что и домашние рады этим поездкам. Думаю, что охота была для Брежнева лишь причиной, чтобы вырваться из дома. Уверен, что семейные неприятности были одной из причин, способствующих болезни Брежнева. Единственно, кого он искренне любил, это свою дочь Галю. Вообще, взаимоотношения в семье были сложные. И не был Чурбанов, как это пытаются представить, ни любимцем Брежнева, ни очень близким ему человеком.
Всю заботу о Брежневе в последнее десятилетие его жизни взяли на себя начальник его охраны А. Рябенко, который прошел с ним полжизни, и трое прикрепленных: В. Медведев, В. Собаченков и Г. Федотов. Более преданных Брежневу людей я не встречал. Когда Брежнев начал превращаться в беспомощного старика, он мог обойтись без детей, без жены, но ни минуты не мог остаться без них. Они ухаживали за ним, как за маленьким ребенком. Как оказалось, в конце концов именно они стали нашими союзниками в борьбе за здоровье и работоспособность Брежнева.
К моему удивлению, меня ждало полное разочарование в возможности привлечь жену Брежнева в союзники. Она совершенно спокойно прореагировала и на мое замечание о пагубном влиянии Н. на Брежнева, и на мое предупреждение о начавшихся изменениях в функции центральной нервной системы, которые могут постепенно привести к определенной деградации личности. В двух словах ответ можно сформулировать так: «Вы — врачи, вам доверены здоровье и работоспособность Генерального секретаря, вот вы и занимайтесь возникающими проблемами, а я портить отношения с мужем не хочу». Более того, в конце 70-х годов, когда у Брежнева на фоне уже развившихся изменений центральной нервной системы произошел срыв, связанный с семейным конфликтом у его внучки, никого из близких не оказалось на его стороне. Уверен, что этот срыв усугубил процессы, происходившие и в сосудах мозга, и в центральной нервной системе».
Печальная картина открывается вокруг личной жизни Брежнева, ничего не скажешь! И на любимую охоту он ездил, оказывается, от печальных переживаний в собственной семье, и ухаживали за немощным Генсеком его заботливые охранники, а не дети или иная родня. Известно, что Леонид Ильич особенно любил свою старшую дочь Галину. Она же доставила ему более всего неприятностей, особенно на склоне жизни, когда здоровье его стало сдавать. Вот что отвечала на вопросы писателя В. Карпова вдова Брежнева Виктория: