Она слегка улыбнулась.
– Да, я говорила это много раз. – Она взглянула на Оливера, чьи темные брови вопросительно поползли вверх. – Но это было до того, как я встретила Оливера. Теперь мои взгляды изменились.
– Может быть, вы объясните, каким образом он заставил вас их изменить?
– А это не ваше чертово дело, – отрезал Оливер, вызвав возмущенные охи мистера Гудвина и Фрибл. Розмари захихикала, но тут же смущенно притихла.
Лили попыталась спасти положение:
– Узнав Оливера ближе, я нашла его умным, обаятельным и деликатным человеком. У нас очень много общих интересов, включая глубокое желание делиться друг с другом самым сокровенным.
На этот раз Розмари в панике схватила кувшин, налила стакан воды, расплескав половину, и принялась с жадностью шумно пить. Лили подождала, пока ее подруга утолит внезапную жажду, и украдкой состроила ей зверское лицо.
– Сокровенным, – фыркнув, сказал достопочтенный Гудвин. – Будем надеяться, что это сокровенное доставит удовольствие вам обоим.
– Мы уверены, что так и будет, – заверил его Оливер. – Ну а теперь, если вы расскажете нам о наших обязательствах в свете этих событий, мы не станем вас долго задерживать.
– Прежде всего я должен покончить со своими обязанностями, сэр. И мой долг заметить, что вы можете оказаться вовсе не тем, кем представляетесь.
В ту же секунду Лили почувствовала, что Оливер застыл. Она взглянула на него повнимательнее. Он, казалось, затаил дыхание и ждал. У нее перевернулось сердце.
– О человеке судят по его компании и месту, где он водит эту компанию.
– Выкладывайте все, – сказал отец.
– Возможно, в этом нет ничего особенного, – с ехидством произнес мистер Гудвин, сложив руки на груди, и на лице его появилось выражение злобного предвкушения. – Ваш друг, мистер Ворс. Я полагаю, ваш хозяин знает и одобряет вашего друга?
После короткой паузы отец спросил:
– О каком друге идет речь?
– Ага! – Мистер Гудвин поднял голову, задрав свой длинный нос. – Выходит, хорошо, что я упомянул об этом деле. Чрезвычайно богато одетый мужчина. Несомненно, он занимает такое положение, что снискал себе превеликое уважение мистера Оливера. Или то был страх?
Лили затаила дыхание.
– Говорите яснее, – сухо попросил Оливер. – Вас трудно понять.
– Не увиливайте. Будьте любезны объяснить, кто тот человек, с которым вы пинтами глушили эль в «Нежных сердцах».
– Ник? – сказал Оливер. – Вы имеете в виду Ника Вестморлэнда?
– Если это тот человек, который оказал на вас столь глубокое влияние, что заставил забыть об умеренности в отношении алкоголя, то да, я имею в виду именно этого человека. Я бы попросил вас пояснить, что вас с ним связывает.
Миссис Фрибл заломила руки и привстала на цыпочки.
– Так он еще и кутила, – залепетала она. – И у него есть сообщник! Я говорила вам, профессор. Ему нельзя доверять. Он организовал заговор, чтобы осуществить свой план.
– И какой же это может быть план? – Оливер похолодел.
– Ясно, какой – добраться до наших карманов, разумеется.
– Ваших карманов, миссис Фрибл? – В тигриных глазах Оливера мелькнула угроза. – А каким образом моя женитьба на Лили даст мне доступ к вашим карманам?
– Ах, – вздохнул отец, – логике трудно пробиться сквозь глубины высокомерия.
Лили ожидала найти признаки обиды на лице Фрибл, но ничего не обнаружила.
– Что касается этого Вестморлэнда, – сказал Гудвин. – Вы отрицаете, что тайно с ним встречались?
– Мы встретились в «Нежных сердцах» на виду у всех, кто там в то время оказался, включая вас самого, сэр.
Гудвин окинул взглядом присутствующих.
– Мистер Вестморлэнд знаком с вами со всеми? Приглашал ли его к вам мистер Ворс?
Все молчали.
– Так я и думал.
– Ник Вестморлэнд – мой очень старый друг, – сказал Оливер. У его рта залегла складка. – К тому же он был моим зятем. Моя сестра Энни была его женой до своей внезапной смерти от лихорадки.
Движимая желанием поддержать его, Лили подошла к нему и взяла под руку, прошептав:
– Оливер, дорогой, не надо…
– Ник приехал в Англию по делам, – с твердостью продолжал он. – Он остановился в Солсбери, и, если профессор позволит, я бы хотел пригласить его и познакомить со всеми вами.
Отец внезапно и деятельно оживился:
– Конечно, старина, конечно. Мне очень жаль слышать о вашей сестре. Нам всем очень жаль. Пусть ваш приятель приезжает и останавливается у нас. В любое время. И на любой срок. Ваши друзья – наши друзья, правда, Лили?
– О да, – с жаром отозвалась Лили, всем сердцем жалея, что не может ничего сделать, чтобы смягчить боль Оливера. – Пошли за ним сейчас же, Оливер.
– Ох, какая будет свадьба, – сказала Розмари. – Твоя свадьба, Лили. Какой счастливый день!
– День, достойный сожаления, – пробормотала Фрибл. – День, о котором вы долго будете сожалеть, если всего этого не удастся предотвратить. Что ж, можете не слушать меня. Потом сами же будете спрашивать, почему я этому не помешала, когда все произойдет. Беда не заставит себя долго ждать. Попомните мое слово, будет беда.
– Мы можем рассчитывать, что вы позаботитесь о формальностях, мистер Гудвин? – спросил отец. Он не склонен был шутить. Лили знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он находится в редком для него состоянии едва сдерживаемого гнева.
– Мистер Гудвин, – не унималась Фрибл. – Наше будущее в ваших руках.
– Доверьтесь мне, моя дорогая. – Взяв Библию, Гудвин засунул ее себе под мышку и отвесил глубокий поклон Фрибл и еще один – отцу. – Вы еще будете благодарить Бога за то, что меня сюда сегодня позвали. Вам вскорости понадобится моя помощь, и вы себе еще не представляете как.
– Гудвин, – предостерегающе сказал отец. – Прекратите нести вздор. Или извольте объясниться, или делайте свое дело. И не забывайте, кому вы обязаны вашими средствами к существованию.
Отцу было совсем несвойственно ставить денежные вопросы превыше прочих. То, что он это сделал, свидетельствовало о его глубоком отвращении к мистеру Гудвину. Лили не могла заставить себя поднять глаза на Розмари, потому что знала, что ее подруга очень огорчена.
– Именно потому, что я обязан вам своими средствами к существованию, я бы пренебрег своим долгом, если бы не защищал ваши интересы, профессор Эдлер.
Оливер с прищуром смотрел на лицо богослужителя, но сохранял спокойствие.
– У меня пока нет доказательств, – добавил Гудвин. – Но есть подозрения.
– Гудвин! – заревел отец.
– Я извиняю вам грубое обращение со мной, поскольку вы сейчас явно не в себе, – сказал Юстас Гудвин. Он ткнул своим коротким указательным пальцем в Оливера. – Остерегайтесь этого человека. И прежде чем отдать ему свою дочь, убедитесь в том, что он женится на ней не для того, чтобы использовать ее… и что он действительно является тем, кем себя называет.
Никто не сдвинулся с места.
– Или, возможно, – заключил мистер Гудвин, – он не является тем, кем он себя не назвал.
Если бы у него было время – или возможность, – Оливер не преминул бы навестить Ника сам, прежде чем свалиться ему на голову вместе с Лили. Но поскольку он чувствовал, что обязан покинуть Ком-Пиддл сразу же после недвусмысленных выпадов Юстаса Гудвина в свой адрес, у Оливера не было времени, чтобы предупредить Ника о своем визите. И сейчас ему оставалось лишь надеяться, что его друг проявит свою обычную сообразительность в неожиданной ситуации.
Профессор Эдлер с радостью отправил Лили и Оливера с Розмари Гудвин в качестве сопровождающего лица навестить друга, относительно которого достопочтенный мистер Гудвин сделал столь зловещие предположения.