Она настолько открыто смерила его взглядом с головы до ног, что ему ничего другого не оставалось, как только стоять не сводя с нее, в свою очередь, взгляда. Он видел, как она судорожно втянула в себя воздух и как между ее бровей залегла морщинка. Ее естественная бледность стала еще более явной, насколько это вообще было возможно.
– Так вы честный человек, сэр?
Налетевший невесть откуда ветер запутался в лентах ее шляпки и, словно потешаясь, растрепал его волосы, хотя утро выдалось абсолютно безветренным. Она была совсем пигалицей, худенькой, бледной и в самом деле чуточку простоватой, но он явственно ощущал ее волю – она была сильной, властной и в то же время трепетной.
Оливер непроизвольно протянул руку, чтобы дотронуться до складки между ее бровей.
– Какие мы серьезные, – промурлыкал он, удивившись, что она не отпрянула. – Если так хмуриться, на этом хорошеньком лобике появятся морщины.
Девушка спокойно отступила на шаг назад и с достоинством вскинула голову.
– Я задала вам вопрос, и вы на него уже ответили. – Ее щеки залились нежным румянцем. – Из всех пороков я больше всего ненавижу ложь. В особенности ложь с жестокими целями. Хорошенькой женщине не нужно говорить, что она хорошенькая, она и так это знает. Я могу вас заверить, что нисколько не заблуждаюсь на свой счет. Желаю приятно провести день.
Черт побери, он все испортил. Оливер подобрал свою шляпу и пустился вдогонку за быстро удалявшейся мисс Эдлер. Она держалась прямо, высоко подняв голову, и ее юбки развевались и хлопали, как паруса, в такт ее стремительным шагам.
Он без труда догнал ее и пошел рядом с ней в ногу.
Только отчетливый стук его каблуков по каменным плитам дорожки да легкое пошаркивание ее мягких туфелек нарушали тишину. Она все убыстряла и убыстряла шаг, почти перейдя на бег. Он слышал ее дыхание, резко вырывавшееся из груди.
– Мисс Эдлер, – сказал он, когда они покинули пределы церковного двора и устремились вдоль главной сельской улицы по направлению к широкому переулку, ведущему к Блэкмор-Холлу. – Мисс Эдлер, пожалуйста, не расстраивайтесь.
– Я… – Она остановилась, и ее лицо еще больше порозовело. – Как вы смеете указывать мне, какие чувства я должна испытывать. Почему…
Две пожилые дамы важно прошествовали мимо них, направляясь в сельскую продуктовую лавку. Мисс Эдлер кивнула в ответ на их приветствие и, едва они исчезли за дверью магазинчика, поспешила дальше.
Он не должен прекращать попыток добиться ее расположения. Он не может себе этого позволить. В гнетущей тишине они продолжали свой путь вдоль рядов серых, крытых соломой каменных домов, окруженных садами, готовыми вот-вот распуститься в весеннем цветении.
Переулок, ведущий к обнесенным оградой землям поместья Блэкмор-Холл, был изрезан следами колес экипажей. Прошедший ночью дождь оставил на земле непросохшие лужи. Мисс Эдлер, почти паря в воздухе, словно эльф, проворно их огибала. Оливеру казалось, что в каждом шаге девушки сквозит охватившее ее отчаяние.
Не он ли является его причиной? С каким упорством эта малышка старается избавиться от него!
– Вы пришли к выводу, что я достоин презрения, – наконец проговорил он с неподдельной горечью. – Не могу ли я узнать почему?
Она заколебалась, пробежала еще немного и резко повернула назад, приблизившись к нему вплотную. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему прямо в лицо.
– Меня кое-что смущает. – Она сложила губки в своей неповторимой манере.
– Пожалуйста, объясните мне, что вы имеете в виду, – тихо попросил он.
В этот момент Оливер особенно отчетливо осознал, какую огромную роль эта девушка еще может сыграть в его жизни, с изумлением ощущая, какое возбуждение вызывает в нем эта мысль.
– Я довольно подробно рассказал вам о себе, – волнуясь, продолжал он. – Разве я дал вам повод для презрения? Но по вашему поведению я понял, что вы считаете меня совсем не таким человеком, как я о себе рассказываю.
– И причина тому – моя проницательность.
Она яростно тряхнула головой, отчего одна из маргариток почти совсем оторвалась от полей шляпы и смешно и уныло свесилась перед ее глазом. Похоже, она этого даже не заметила.
– Согласитесь, что джентльмены хорошо владеют искусством пустой лести, мистер Ворс.
К счастью, ему не пришлось искать ответ на этот решительный выпад.
Две рослые собаки, лая и кружа друг возле друга, выпрыгнули из щели в изгороди и внезапно со всех ног ринулись в направлении Оливера и мисс Эдлер. Та, что поменьше – белая лохматая тварь, – помчалась прямо на девушку, брызгая во все стороны грязью. Оливер обхватил свою спутницу за талию и приподнял над землей.
Она сказала «ох» да так и застыла с открытым ртом. Собака проскочила под ней и пустилась в погоню за своей товаркой. Оливер посмотрел в лицо мисс Эдлер и удивленно заметил:
– Да в вас совсем нет никакого веса.
– Прошу прощения, но какой-то вес у меня все же есть, – парировала она.
– Почти никакого. – Оливер принял серьезный вид и слегка покачал ее, будто проверяя свое открытие. – Поразительно! Я привык к весьма упитанным женщинам. Не к таким, которых в талии можно обхватить пальцами. – Ему доставляло удовольствие ощущать в своих руках ее тело, нравилось слышать ее чистое дыхание на своем лице, нравился рот, до которого сейчас так легко было дотянуться губами. Большой, но не чрезмерно. И нежный. А там, где кончики его больших пальцев слегка касались ее груди сквозь грубый корсаж, он ощущал…
– Не сомневаюсь, что вы привыкли к более женственным фигурам. – Ее тонкие ноздри раздувались. – Я была бы вам крайне признательна, если бы вы опустили меня на землю.
Он поспешно выполнил ее просьбу.
– Конечно. Извините меня.
– Вы поразительно импульсивный человек, но все же я должна вас поблагодарить. – Она оправила юбки и предприняла безуспешную попытку привести в порядок сбившуюся набок шляпку, а также стереть с лица брызги грязи, но при этом умудрилась лишь размазать ее полосками по носу. Увы, платье ее слишком явно демонстрировало последствия встречи с собакой. Когда она вновь заговорила, голос ее прозвучал по-детски беззащитно: – Я вся в грязи с ног до головы. Однако по поводу лести…
– Вы слишком строги, – мягко перебил ее Оливер. – Все мы несовершенны. Если джентльмены и обучены искусству пустой лести, так это только потому, что этого требуют от них сами женщины.
Ее глаза потемнели.
– Я ни от кого не требую лести. И я отлично знаю, что отнюдь не являюсь хорошенькой женщиной. – И прежде чем он успел что-либо возразить, она резко тряхнула головой. – Нет, нет, я не хочу, чтобы вы со мной спорили по этому поводу. Я просто привела этот факт в качестве примера. Я не знаю, с какими целями вы сделали мне комплимент. Возможно, мне не следовало судить вас за это так строго.
Он не находил подходящего ответа.
– Я снова вас спрашиваю, вы – честный человек?
Да, он честный человек. Возможно, он и готов использовать не совсем честные способы, чтобы получить то, что ему нужно здесь, в Ком-Пиддл, но он всегда будет считать себя человеком чести.
– Мистер Ворс!
Его так и подмывало сейчас же спросить ее, нельзя ли ему называть ее по имени. Но он не стал этого делать, вспомнив, что он для нее презренное существо, наемный работник.
– Мистер…
– Да, я – честный человек. – Взяв себя в руки, он продолжал: – Я собираюсь обосноваться в Англии. Доверие, которым почтил меня ваш отец, его решение взять меня к себе на службу укрепили меня в этом намерении.
Это не ложь, совсем не ложь, он готов был в этом поклясться.
Мисс Эдлер отвернулась было, но тут же повернулась опять и, вскинув голову, смело взглянула ему в глаза:
– Положим, что это действительно так. Возможно, я в вас ошиблась. Ваши честность и прилежание заслуживают восхищения. По правде говоря, трудно придумать более похвальные качества.