А уж Ленка была тише воды, ниже травы. Её любили все безоговорочно. Из всей компании она была самым покладистыми и миролюбивым человеком. Она была главной скрепой, если вдруг случались какие разногласия. Главный парламентёр, за что и ценили её. Юрик за ней был как за горой. Большой ребёнок, талантливый ум, но слабоват на мужицкий стержень, он бы без неё совсем пропал.
Чуть разбавленные рассветом утренние сумерки затрещали будильником Ивана. Было ещё только шесть часов, и Юрик полусонно забурчал:
— Изверг, — и накрылся подушкой.
— Да спи-спи. Через час только вас буду будить, спите.
— А куда ты? — Андрей приподнялся, хотел, было, вставать вслед за другом.
— Да есть ещё дело одно.
— А, ты бегать, — Андрей отвалился обратно на кровать.
Иван зашнуровал кеды, выскочил из блока. Пахнуло свежестью. «Всё-таки чувствуется, что уже не лето. Прохлада заметная с утра», — он улыбнулся. Неподалёку скрипнула дверца — потягиваясь, на свет из соседнего блока вылезла Татьяна. Тоже в спортивной форме. Даже со сна она была удивительна привлекательна. Иван, прищурившись, поглядывал на её кошачьи шорохи.
— Побежали?
— И тебе доброе утро. А ты разминаться не будешь?
— Да чего там.
— Тогда побежали.
Утренняя тишина разбавлялась редкими криками птиц, да шуршанием ног бегунов по гравию.
— По одному лучше бегать, — не сбивая дыхания, сказала Таня.
— Конечно, лучше. И быстрее, — улыбнулся Иван.
Когда-то после очередной совместной прогулки на лыжах, Таня спросила: «А что у нас летом вместо лыж?», ребята наперебой начали перечислять: футбол, волейбол, плавание. Таня задумчиво произнесла: «А вот если бегать?». Андрей сразу открестился: «О, нет. Это не для меня». Иван внимательно посмотрел на подругу — эта задумчивость обозначала, что всё решено. Таня, действительно, как только просохло, начала наматывать круги по ближайшим просёлкам, вызывая стрекотню бабулек и восхищение парней. Физкультура в институте давно закончилась, проверить себя было негде, и Иваново самолюбие кольнуло. Стал тоже подниматься поряньше, натягивать треники и нарезать круги. С Таней пересекались, улыбались друг другу, но вместе не бегали. Сначала выбирали погоду получше, а затем и в метель, и в пургу, и в размазню дождливую, всё шуровали ногами. Знакомые шутили про семейные соревнования, но бегунам было до лампочки, что там говорят, они вошли во вкус.
На море же бегали парой. Так было удобнее. Не говоря уж про то, что приходилось выбираться на дорогу через посёлки, а там местные, а там… В общем, мало ли чего.
Бежали молча, в своих мыслях. Таня хмурилась, Иван больше улыбался. Оно и понятно, он опять за своё, а она не удержала.
— Чего, купнёмся, а? — запыхавшись, Иван встал на пляже, стягивая майку.
— Издеваешься? — Таня упёрлась руками в колени — под конец, уже по пляжу, Иван без жалости набрал совсем не девичий темп.
— Чего это? — задорно спросил Иван, стягивая кеды. — Ты про купальник, что ли? Ой, да подумаешь. Тут и днём никого не бывает.
Таня закусила в нерешительности губу.
— Эх, держите меня девоньки! — вдруг зазвенела она, раскидывая одежду; нагая, кинулась в воду. Занырнув, вынырнула уже далеко от берега. — Догоняй, оболтус!
Иван, зашвырнув застрявший, было, на ноге кед, прыгнул в ленивое море вслед за Таней.
— Вставайте, лодыри! Нас ждут великие дела! — громогласно ввалился в блок Иван, вытряхивая из уха воду.
— О, припёрся, мучитель, — потягиваясь, проворчал Юрик.
— А Андрюха уже встал?
— Я за ним не следил, — буркнул Юрик и повернулся к стенке, демонстрируя полнейшее нежелание подниматься.
— Юрик! Не бузи, вставай, давай! Девчонки уже готовы. Сухой паёк забираем, да уходим, — Иван сновал по комнате, закидывая в «толстяк» приготовленные с вечера вещи.
— Да встаю, встаю.
Заглянула Лена.
— Ага, встал, — она улыбнулась и Юрику, и Ивану. Иван подмигнул, имея в виду заспанного товарища, Лена виновато пожала плечами. Выпорхнула обратно.
— С кем ты там перемигиваешься? Ленка, что ли? — Юрик шумно зевнул. — Эх! Сейчас бы кофейку!
— В столовке как раз можно. Я попросил заделать. Если поторопишься, успеешь. Но мы ждать тебя не будем.
— Ладно, чего там, — Юрик вялым увальнем протиснулся в дверь, накинув на плечико полотенце.
— Уфф, жарко уже, — запыхтел, вылезая из троллейбуса, Юрик.