Довольно скоро заблестели крыши Счастливого. Это село было побольше, тут и народ мелькал. На ребят особо не дивились, туристы — дело привычное. Хоть сезон, по большому счёту, уже и закончился.
— Слушай, Вань, а плотина, небось, под охраной? — поинтересовалась Татьяна.
— Да уж наверняка. Она же для водоснабжения Ялты и окрестностей. Стратегический объект.
— И как же мы тогда пройдём?
— Я надеюсь, что она ещё не введена в эксплуатацию, так что лазейки найдутся. Вроде только заполняется постепенно.
— В таком случае, ещё строже должно быть, нет?
— С одной стороны, да, но с другой… — Иван призадумался, — с другой сдаётся мне, что ротозейства больше при стройке, чем при статическом объекте.
— «Статическом», — передразнила Таня, — Ванюш, многовато у тебя на интуиции основано. Это как-то, по-женски, — подмигнула она.
— Почему это по-женски? — осерчал Иван. — Нормально всё я обмозговал.
— Нормально, ага. Поняла. Чего ж тут не понять.
— Тань, чего ты, а? — Ивану было не до шуток.
— Да ничего, не кипятись. Иди лучше, не останавливайся.
В перепалку никто не вступал, все давно привыкли к пререканиям этих двоих. Так искоса поглядывали, не вникая. Спорят и спорят, значит, всё в порядке. Нормально.
Скоро подошли к плотине. Дамба совсем не поражала размерами.
— Не очень монументально, — критически сощурился Андрей, разглядывая.
Они стояли на пригорке — отсюда было хорошо видно панораму запруды. За плотиной виднелось ложе, кое-как очищенное от леса. Внизу поблёскивало небольшое пока блюдце воды. Ближе к ним было отчёркнуто прямой дамбы.
— Она чего, глухая, что ли, не пойму? — продолжал вглядываться Андрей.
— Да вряд ли. Для аварийного сброса должен быть ход. Просто тут приток совсем незначительный. Сюда воду будут гнать из Загорского водохранилища, которое ниже. А отсюда через туннель в Ялту. То есть всё, что собрали, нужно сохранять. Поэтому привычного водосброса и нет.
— А не плохая ли вода будет? — задумалась Таня.
— Чёрт его знает, — пожал плечами Иван. — Думаю, всё же рассчитаны объёмы, чтобы не тухла. Чего-то да сливается здесь с гор. Редко и по малу, но не Атакама же.
— Чего? — услышала незнакомое Ольга.
— Пустыня такая в Южной Америке. Одно из самых засушливых мест на планете. Годами осадков не бывает. Изредка тучка какая найдёт — сразу цветение бурное, красота. А потому всё вымирает вновь. Семена с цветочков, которые отцвели в консервации лежат, ждут следующей тучки.
— Ждут год-два, терпят. Как русские, терпеливые, — кинул и свои пять копеек Юрик.
— Быть терпеливым разве плохо? — вскинул бровь Иван.
Привал был неизбежен, все расселись. Нужно было и закусить.
— Терпеливые могут всю дорогу на печи лежать и ничего не делать. У нас и сказки такие. Терпимо и ладно, лежим, ждём чуда.
Тут вскипела Ольга.
— Разные сказки, не выдумывай. И главный в них мотив — доброта вознаграждается, а не лень! Ты, Юр, частенько на нашего собрата наговариваешь. А терпение нам помогает в сложных условиях не просто выживать, а строить то, что другие народы в тепличном режим только могут.
— О! Разошлась! — Юрик с удовольствием наблюдал разведённую им бурю. Ольга кинула в него прутик, отвернулась. — Да ладно, Оль. Ты же знаешь, что я патриот. Просто в отличие от вас, вижу и недостатки. А то мы вечно в других помехи видим.
— Если бы в других помехи видели, разве объединили бы столько разных народов? — насмешливо спросил Андрей.
— Ну, это ладно, объединили. Но как у нас Западные страны любят клясть, а? Капиталисты проклятые жить мешают на Земле!
— Юр, ты уж хватил. Нам они не мешают вроде, а? А если и мешают, то справляемся вроде.
— Вот именно, что вроде. Кто за границей бывал, обязательно чего-нибудь оттуда привезёт, показывает, вон, мол, как буржуи делают качественно. А у нас криво-косо, а то и вовсе не делают.
— Это чего не делают? Джинсы, что ли? Тю… Разве это товар? Главное, в космос летать, электронику развивать. Индустрию высокотехнологичную. А бытовуха — это слишком приземлённо.
— Люди потерпят? — прищурился Юрик.
— Вот именно! Потому что комфорт должен быть минимален для эффективного труда. А не труд должен быть для комфорта. А джинсы и сапоги — это как раз излишества.
— Вань, хочешь, я в валенках буду зимой ходить? — улыбнулась зловеще Татьяна.
Андрей поморщился.
— Чего вы тут развели опять теории, а? У нас вроде более насущные дела есть.
— Не, Андрюш, погоди, пусть скажет, хочет ли, чтобы я в валенках в институт пришла.