— Ну, ты хватил, в войну! — перебила его Таня.
— Эти все отговорки и оправдания понятны, время другое, и так далее. Короче, дела нет, но я в поисках. И вот, когда я через всякие эти поиски, мысли и размышления жизнь трогаю помаленьку, я понимаю, что только ты мне опорой мне можешь быть. Только когда ты рядом, всё во мне активизируется, и я понимаю, туда иду или сбился с дороги. Твои поцелуи, они гораздо больше для меня значат, чем простое удовлетворения желания, примитивного потакания своим инстинктам.
— Ой, как бы ты в отшельники не подался или в монастырь какой не ушёл, — деланно забеспокоилась Татьяна, на самом деле, маскируя свой восторг по поводу такого заковыристого признания.
— Так что ты эдакий катализатор, и я как раз тебя очень замечаю. Скорее, когда тебя рядом нет, вот тогда неладно мне и мыслится, и всё из рук валится.
Тут Таня уже не нашлась, чего вставить. Немного зарумянилась загорелыми щеками, но по-другому волнения соответствующего не проявила.
— Вань, а чего ты в комсомольской жизни не на передовой? Ведь, ясно же после всех наших приключений, что ты лидер по натуре.
— Ой, Танюш, мало мы эту тему мусолили, — наморщил лоб Иван. — Совсем не нравится вот эта карьера чиновничья. А ведь кто у нас в секретарях? Вот именно такие. Надеюсь, Юрик не до такой степени сибарит. Есть у него, конечно, эти намерения всякие ленивые. Но мы ж тоже рядом, тоже воспитывать умеем.
— Во-во, лидер-тиран.
— Ну, я ж говорил, уже мусолили, — кивнул Иван.
— Погоди, так ты мне ответил, чего там у тебя за ростки?
— Да где мне ответить, если ты мне поцелуем все речи заткнула? — засмеялся Иван. — Я ж говорю, сам до конца не понял, успокоился или нет. Очередное ли у меня волнение, или на путь наставляюсь какой. Сейчас, всё устаканится денёк другой, в Москву вернёмся, там и поглядим. Где, вообще, наши? Дрыхнут всё? Уж вечер скоро, — начал крутить головой Иван.
А как раз по лесенке спускался Андрей, а за ним шли Ольга и Лена. С заспанными лицами.
— Сонный отряд, шевелись, шевелись! — крикнул им Иван.
Те, зябко поёживаясь, не стремились приближаться к воде.
— Эх, была не была! — с гиканьем побежал в волну Андрей.
А в Москве уже вовсю дождило. Листва оборачивалась золотоосенними красками, деревенские колеи блестели глубокими лужами.
Мельниковы вовсю обсуждали переезд, уже появились первые очертания будущих улиц в новом районе.
— Вроде и парк будет, — сказал Пётр, разглядывая карту будущего района — где-то раздобыл.
Алёна устала обдумывать. По началу, так, чисто по-женски, загорелась. Стала думать-придумывать, как будут обживать обещанную «трёшку», какой этаж бы лучше достался и всё в таком ключе. А потом надоело.
— А в деревне всё лучше, — вздохнула она в который уже раз.
— Ну, Алён, ну чего ты? — не отрываясь от карты укорил её Пётр.
— Главное, чтобы ребята свадьбу здесь сыграли, — ещё разок вздохнула Алёна.
Заслышав про свадьбу, вышел из комнаты на общий разговор Иван. Бабаня сидела в кресле и тихонько вязала. Она теперь всё больше помалкивала, лишь иногда вставляла что-нибудь остренькое.
— Так, чего тут про ребят каких-то, свадьбу какую-то? — деловито осведомился Иван.
— Есть тут пара одна. Ершистые только оба. Девочка, правда, замечательная, но с характером. Но ведь если замечательные, то такие и должны быть, а? — подмигнула ему мать. — Петь, гляди, всё загорелый, курортник наш.
— Да, любит отдохнуть молодёжь, любит, — согласился Пётр. — Попробовали стройотряд, ан нет, лучше отдохнуть.
— Вот те раз! А в этом году мы не трудились, что ли? — взвился сразу Иван. — А для чего каникулы придуманы для студентов, а? — он поддался на лёгкую провокацию. Хотя, в общем, и сам не одобрял всякие там курорты. — А разве кто-то у нас не ездил на турбазу на Алтай, а? — выдвинул ответный ход.
— О, Алён, гляди. И, правда, ершистый. Скажи-ка мне, гусь лапчатый, вы жениться будете, аль нет?
— Обещаю, вы об этом узнаете первые, — буркнул рассерженный, и не выплеснувший ещё пока пар, Иван.
— Ага, но я так понимаю, что диплом сначала защитите?
Иван то ли кивнул, то ли пожал плечами.
Алёна с Петром переглянулись.
— Таня придёт на обед? — поинтересовалась Алёна.
— Откуда ж я знаю, она мне не докладывает, — грубовато ответил Иван.
— А вот хамить не сто?ит, — осудил отец.
Иван смахнул с лица будто пелену.
— Да, мам, прости. Завели вы меня, будто я лентяй какой. А я, между прочим…